С укропом на зубах

После того, как барин увел Егора со двора — подальше от глаз хозяйки и приезжего сурового господина, настроенного решительно против него (это Егор почувствовал даже сквозь временное помешательство, охватившего его при виде живой, пусть и потрепанной в огне Маши), он не сразу пошёл к себе, хоть Николаев и настаивал, а побрёл через фруктовый сад к часовне в надежде успокоить там, у запертой на засов двери,свою рвущуюся из-под рёбер душу. Проходя под окнамигостевых спален он почувствовал не заглушаемым ничем чутьем охотника пристальный взгляд на себе...

Тем временем, Ольга Павловна, убедившись, что гости (особенно хрупкая здоровьем и больная нервами Елена Дмитриевна) благополучно устроились в своих комнатах, добилась короткого разговора с Павлом Аполлоновичем, не желая давать ему время, чтобы обдумать странности будущих родственниками и усомниться в том, что решение соединить их семьи было верным. Ничего на свете не желала Ольга Павловна так страстно, как породнится с кланом Рогинских. С детства была она наслышана о подвигах этого в высшей степени благородного и родовитого семейства...

— Тут недалеко есть альпийская хижина. Мы дойдём до неё и укроемся там до окончания снегопада. Я дал чёткие инструкции, где нас искать. К сожалению, сети там нет. Альпийская хижина — небольшой деревянный домик с печкой, где любой мог найти укрытие от переменчивой горной погоды. Арни дошёл до неё едва ли не вслепую. Видно, дорогу знал, как свои пять пальцев. Оказавшись внутри, он, не раздеваясь, занялся печкой. Зоя тряслась в углу. — Раздевайся, — не глядя, приказал Арни. — Ч-ч-что? — Зоя решила, будто ослышалась...

Ио ерзала на стуле. Сказать Бро правду она боялась. Боялась тестов, боли, анализов. Боялась, что вместо дезинфекции ее отправят в Институт, где разберут на органы, будут задавать неудобные вопросы, а потом заморозят, как опасную инфекцию, чтобы предотвратить эпидемию. А ведь раньше она не умела скрывать правду, поэтому Бро так спокойно и ясно на неё смотрел. Откуда ему знать, что сделанная при рождении прививка антиврун после командировки перестала работать. Ио теперь умела и могла обманывать...

Довольно скоро достигнув бывших покоев своей тетки Софьи Павловны, где остановленные его окриком застыли в разной степени заинтересованности Маша, Агафья и Настя, Николаев, не глядя почему-то на Машу, хотя его злость вызвала именно она (а не Вилена своим кликушеством), обратился к Агафье, что со стороны выглядело по меньшей мере странно — элегантный джентльмен, одетый с иголочки, несмотря на ранний час, почтительно склонился перед точно из сумасшедшего дома выпущенной старухой. — Как вы? Неважно выглядите...

К счастью (или наоборот), зрение не подвело. Это действительно был кустарник, который, если бы не защитные очки, вполне мог выцарапать ей глаза. Впрочем, тормозя, Зоя зажмурилась. Ветки по касательной прошлись по шлему, ноги покосились, но в последний момент ей удалось завалится на бок в сугроб. Снег залепил лицо, а и без того окоченевшие руки по локоть скрылись из вида. Холодно, черт! Кувыркаясь, как перевернувшаяся на панцирь черепаха, Зоя с какой-то там попытки добралась до крепления и скинула лыжи...

— И что на тебя нашло? — шепнула Маша Агафье, когда они зашли в дом, расстались с хозяевами и гостями, врученные заботам зевающей Насти («что вам, черти, не спалось» — бурчала она, пальцами раскрывая себе глаза и с опаской поглядывая на Агафью, от которой на всякий случай решила держаться подальше). Заправив волосы за ухо, Вилена хитро оглянулась — Рогинских Дарья повела в гостевые комнаты. Наталья Павловна на прощанье задержалась, наклонилась к Маше, внимательно посмотрела той в самую дущу и сказала без тени улыбки: «Буду с нетерпением ждать следующей встречи...

Катя умела себя защитить. Не кулаками, не криком, но хитростью и терпением. На ее стороне была правда и непоколебимая уверенность в себе. Справедливость, считала Катя, должна восторжествовать. Катя умела ждать. С детства она не спускала ни одной мелочи, ни одного косого взгляда в свою сторону, ни одного замечания. Внешне оставалась спокойной. Никто бы и не сказал, что критика ее задевает. Выслушивала с улыбкой, пожимала плечами, а потом, выждав время, мстила: остро, больно, жестоко. Детей, которые...

Выдохнула Зоя только уже на подъёмнике. Вернее, после того как они преодолели первый уровень и пересели в закрытый фуникулёр. Народу кроме нее было немного, хотя в обычные дни кабинка не вмещала всех желающих. Наверное, рано ещё, успокаивал себя Зоя, с волнением вглядываясь в убегающую вниз дорожку из покрытых снегом хвойных деревьев. Небо, хотя и не синее, не казалось опасным. Воздух, чем выше они поднимались, тем более прозрачным выглядел, и даже изнутри фуникулера можно было прочувствовать звенящую горную тишину...

План Маши пробраться в усадьбу незамеченными с треском провалился. Дорога оказалась не такой дремучей, как рассказывала Агафья. Маша ожидала худшего. К этому времени все ночные твари лесные уже угомонись, звуки пожара остались далеко позади, и Маша, привыкнув к темноте и страху, насвистывая, шла за твердо знающей путь Агафьей. Вскоре показался бледно-голубой просвет, который говорил о приближении утра. Лес внезапно закончился печальным ангелом с безнадежной тоской глядящим на ночных путешественниц с невысокого постамента...