Галина А.

Слезы непроизвольно покатились по моему лицу, когда я с хрустом сжала в руке чек из стоматологической клиники. Боль в свежеустановленных брекетах отдавала пульсацией в висках, но гораздо сильнее болело сердце. Я задыхалась от непонимания, как могла позволить загнать себя в эту клетку из запретов и вечных упреков. Триста двадцать три тысячи... сумма, способная разрушить мою семью или... наконец-то подарить свободу? Сергей наверняка уже рылся в моей сумочке, и счет, спрятанный между страницами ежедневника, ждал своего часа, чтобы взорвать нашу квартиру очередным скандалом...

В воздухе повисло тягостное молчание, прерываемое лишь тихим щелканьем вилки о фарфоровую тарелку. Светлана впилась взглядом в лица двух самых близких людей, сидящих напротив. Они замерли, словно кролики перед удавом, не смея поднять на неё глаза. Загорелая кожа Андрея и Марины контрастировала с белоснежной скатертью — предательский южный загар в разгар холодной весны. Светлана сжала губы в тонкую линию, а потом спокойно, почти ласково произнесла: — Когда я развесила все фотографии вашего романтического отпуска по всему подъезду, ваши лица стали ещё интереснее, чем сейчас...

— Продай свою квартиру. Немедленно, — голос Татьяны Петровны звенел стальной решимостью, не оставляя места для возражений. — Алексей в беде, и только ты можешь помочь. Разве не дочерний долг — спасти отца? Я смотрела на эту женщину — морщинистое лицо, потускневшие глаза, выцветшая кофта, которая помнила еще мое детство — и не узнавала в ней свою мать. Впрочем, узнавала ли я ее когда-нибудь? Холод растекался по моей груди, сердце сжималось, как от предчувствия неминуемой катастрофы. Двадцать лет свободы...

Дверь захлопнулась так оглушительно, что фотография в рамке рухнула со стены, разбившись на осколки — точь-в-точь как наши мечты о счастливой семейной жизни. На глянцевой поверхности снимка сквозь паутину трещин всё ещё улыбались мы с Игорем в свадебный день, а его брат Глеб стоял позади, приобняв нас обоих за плечи. Тогда я не замечала этой детали — его руки на наших плечах, словно он уже тогда незримо заявлял свои права на нашу семью. Слова Игоря до сих пор звенели в ушах, как пощёчина: «— Раз уж тебе дали повышение, то мы с братом полетим отдыхать в Крым, а ты оплатишь поездку»...

Холодный металл ключей впился в мою ладонь, когда я сжала их до боли. За окном шёл дождь, размывая контуры ночного города, — идеальное отражение бури, бушевавшей в моей душе. Три года брака рассыпались как карточный домик от одной фразы: «Нам нужно избавиться от твоего автомобиля, чтобы рассчитаться с кредиторами Максима. Общественный транспорт — вполне приличная альтернатива». Глядя на капли, стекающие по стеклу, я вдруг поняла, что в тот момент моё сердце раскололось на тысячу осколков. Чем заплатит...

Пощечина реальности обжигала сильнее, чем январский мороз. Алина стояла посреди гостиной, ощущая, как в груди разливается тяжелое, вязкое чувство предательства. Слова, брошенные Максимом, повисли в воздухе, словно ядовитое облако: «Пока не оформишь на меня половину жилплощади — даже гвоздя в стену не вобью». В этот момент головоломка наконец-то сложилась. Все эти улыбки, комплименты, романтические ужины... Была ли хоть капля искренности? Или с самого начала ее квартира в центре города представляла...

Льдинки с глухим треском лопнули в стакане, когда я с размаху опустила на них бутылку вина. Мое сердце в этот момент разбилось точно так же — на тысячи осколков, режущих изнутри. Три года совместной жизни, бесконечные уступки и компромиссы — всё это оказалось пустышкой, обманом, миражом счастливой семьи. Картина нашего будущего растворилась в воздухе, как утренний туман, оставив после себя лишь горький привкус разочарования. Что же произошло? Как мы пришли к этому? Когда тот, кого я называла мужем,...

Мои пальцы дрожали, когда я вытаскивала из шкафа последние вещи. С каждой упакованной футболкой внутри крепла уверенность, что я поступаю правильно. В голове, словно заевшая пластинка, крутились его слова: «Ты со мной в ресторан не пойдешь, будешь помогать моей маме готовиться к приезду гостей». Тридцать минут назад я стояла перед зеркалом в новом платье, предвкушая наш первый за долгие месяцы совместный выход, а теперь... теперь я просто собирала вещи, чтобы навсегда уйти из этого дома, где меня считали скорее прислугой, чем женой...

Порог родительского дома я переступила вместе с призраком. Женщина с потухшими глазами, седыми прядями и паутиной морщин вокруг потрескавшихся губ внезапно возникла передо мной, словно материализовавшись из моих худших кошмаров. Во взгляде незнакомки застыло что-то знакомое – отголосок забытого, погребенного глубоко в памяти. «Алиса, впусти мать в дом», – произнесла она, и эти слова ударили меня подобно грому среди ясного неба. Двадцать лет ожидания, надежд и разочарований, двадцать лет отсутствия...

Слова Николая ударили по мне подобно граду ледяных осколков, каждый из которых пронзал сердце насквозь. — Я требую половину стоимости дома! Иначе никакого развода не будет! — выкрикнул он, сжимая кулаки до побеления костяшек. Я застыла, не в силах поверить, что человек, с которым я делила постель, мечты и годы жизни, способен на такую подлость. Наследство от Вероники Павловны — единственной души, искренне любившей меня, превратилось в разменную монету в жадных руках того, кто когда-то клялся в вечной верности...

Кровь стучала в висках, когда я захлопнула дверь квартиры. За спиной остались крики, упреки и разбитые иллюзии. Мамины слова жгли, словно раскаленное клеймо: «Либо семья, либо эта твоя писанина». Почему нельзя иметь и то, и другое? Почему я должна выбирать между собственной судьбой и чувством долга? Холодный весенний ветер ударил в лицо, смешиваясь с горячими слезами. Телефон в кармане вибрировал от гневных сообщений, но я знала — назад пути нет. Сегодня я либо сломаюсь окончательно, либо наконец начну жить...

Последняя капля упала в тот момент, когда Максим решил променять четвертый день рождения нашего сына на партию в бильярд. Я смотрела на его улыбающееся лицо, видела эту горькую бесхребетность в глазах, и что-то внутри меня окончательно надломилось. Может быть, это была та самая нить, которая годами связывала нас, истончаясь с каждым его "посмотрим" и "у меня нет времени". Но в ту минуту, когда мой муж предпочел приглашение друзей семейному торжеству, я увидела всю нашу жизнь как на ладони — прошлое и будущее...