Фронтир и Дикий Запад

Как закалялись чероки "Как только ребенок появляется на свет, а роды обычно происходят без посторонней помощи, его окунают в холодную воду и моют, и так повторяется каждое утро в течение двух лет, благодаря чему дети становятся только сильнее и среди них нет ни рахитов, ни уродов. Когда женщина отходит от родов, что происходит самое позднее через три дня, она лично относит ребенка к реке, чтобы его обмыть, хотя три дня –  самый долгий срок, многим хватает и нескольких часов. Более того, я знал одну женщину, которая родила прямо на берегу реки, сразу омыла своего ребенка, и я встретил ее, когда она возвращалась домой с младенцем в одной руке и кувшином с водой в другой". Источник -  The Memoirs of Lieut. Henry Timberlake, 1765, London. Иллюстрация - Nurturing (Забота), худ. Джон Бакстон

Первый пограничный знак, установленный в 1848 году на новой американо-мексиканской границе и оформленный в виде мраморного обелиска. Мексиканцы постоянно писали и выцарапывали на нем всякие нехорошие слова в адрес чертовых гринго, из-за чего этот символический знак в конце концов пришлось запереть в железную клетку.

Плохие дни лучше хороших “Мой друг, Кристофер Зауэр… Когда в 1737 году меня впервые послали в Онондаго с поручением от правительства Вирджинии, в конце февраля того же года я беспечно перешагнул порог своего дома, чтобы предпринять путешествие длиной в 500 английских миль по дикой местности, где не было ни дорог, ни тропинок, ни людей, а в то время года даже зверей, которые могли бы утолить наш голод… … 8 апреля мы все еще находились в пути, и я совершенно выбился из сил, измученный голодом, холодом и долгим путешествием, не говоря уже о прочих лишениях. Выпал свежий снег глубиной около 20 дюймов, а я все еще находился в глухой чаще в трех днях пути от Онондаго. Мои силы были на исходе, меня так било и трясло, что думал мне конец, сейчас я упаду и умру. Я отошел в сторону от спутников и сел под деревом, намереваясь испустить там дух, и надеясь, что холод приближающейся ночи поможет мне в этом намерении. Вскоре мои спутники хватились пропажи товарища, индейцы вернулись по следам и нашли меня сидящим под деревом. Я не хотел никуда идти, и лишь сказал им: “Я здесь умру”. Они немного помолчали, а потом старый ирокез сказал: “Мой дорогой спутник, ободрись, до сих пор ты сам нас призывал к этому, неужели ты теперь сдашься? Просто подумай, что плохие дни лучше хороших, ибо, когда мы страдаем, мы не грешим, получается, что страдания изгоняют из нас грех. Однако. когда наступают хорошие дни, мы начинаем грешить, и Бог отворачивается от нас, но, с другой стороны, когда нам совсем плохо, Бог нас жалеет”. Мне стало стыдно, я встал и пошел дальше, как мог”. Конец. Отрывок из одной из заметок Конрада Вейзера, индейского агента и переводчика правительства Пенсильвании, опубликованных в 1746-1749 годах в газете Кристофера Зауэра, издававшейся в Джермантауне, под названием “Верхне-немецкий писатель-историк Пенсильвании, или Сборник важных событий из Царства природы и Церкви”.

Мой отец немец, но мать была белой женщиной “Потомки немецких, ирландских и прочих европейских переселенцев обычно первым делом спешат заявить о своей принадлежности к “кореным американским гражданам” и отрекаются от всякого родства с земляками своих предков. Однажды мы с охотником, носившим немецкую фамилию, случайно наткнулись компанию немцев, приехавших на охоту из одного города на востоке Один из них едко заметил моему спутнику, что тот, должно быть, и сам немец полукровка, на что он задорно ответил: “Ну, мой отец действительно немец, но моя мать была белой женщиной! Да я и сам получился почти белым!”, немцам не оставалось ничего, кроме как мрачно зыркать в его сторону”. Теодор Рузвельт, “The wilderness hunter”, 1889 г. Фотография - семья Поволжских немцев, где-то на просторах Канзасщины, вторая половина XIX века

"Танцующий человек" навахо У ковбойских костров и у барных стоек Нью-Мексико можно было часто услышать байку об окончательном замирении индейцев навахо. Вот одна из ее версий. «Навахо всегда заявляли, что не сойдут с военной тропы, пока не появится некий «Танцующий Человек», и что до тех пор они непобедимы. Поэтому американский офицер по фамилии Бэкус из форта Дефайанс соорудил чучело человека, которое танцевало, когда его дергали за веревки, и показал его индейцам. Те сразу же узнали в нем своего долгожданного гостя и с тех пор больше никогда не воевали против американцев. Это может показаться выдумкой, но это факт». «Ranching, Sport and Trave»l, 1911, Thomas Carson. Майор 3-го пехотного полка Электус Бэкус (1804-1862), первый командир форта Дефайанс, действительно встречался в форте с большой группой навахо 26 октября 1851 года, и индейцы согласились прекратить военные действия и грабежи против войск Соединенных Штатов, граждан Нью-Мексико и пуэбло. Имеется и дневник Бэкуса за 1851-1852 гг., правда его нет в открытом доступе, так что подтвердить историю с «Танцующим человеком» не могу. Но вот, что доподлинно известно, что через 7 лет майор Бэкус еще раз воевал с навахо. 19 октября 1858 года он выступил в поход с двумя ротами конных стрелков, четырьмя ротами пехоты, 55 разведчиками и проводниками под командованием капитана Вальдеса и примерно 20 дружественными индейцами юта Эти внушительные силы находились в пути тридцать дней и проникли более чем на 550 км вглубь вражеской территории. Несмотря на эту тщательно продуманную демонстрацию силы, войскам Бэкуса удалось убить лишь нескольких индейцев и захватить пару сотен коз и овец. В итоге Бэкус умер в 1862 году, так и не дождавшись окончательного замирения навахо, которое состоялось подписание Договора 1868 года в форте Самнер. Иллюстрация - Группа навахо танцует в форте Дефайанс, 1873 год.