free spirit

Комната, расположенная на солнечной стороне, всегда привлекала обитателей дома. Нередко в неё заглядывали, чтобы полюбоваться цветущим садом или понежиться в лучах далекой звезды, согревающей землю. Время...

В большом городе так много шума, что все звуки сливаются в один непонятный поток. Сейчас, находясь в маленьком городе, отброшенном на 400 км от Москвы,  я слышу шум железной дороги, прерывающий тишину здешних мест. Необъяснимая тоска разливается по телу, и я предаюсь ей, словно старой подруге, по которой болело и скучало мое сердце...

Я проснулась этой ночью от бегущего по молодым листьям дождя. Нежным постукиванием он разбудил меня и теперь я слушала его, пытаясь уловить падение каждой капли, как вдруг, сон вновь окутал мое бренное тело. 5:56 я снова открыла глаза и переместила взгляд на окно: там по-прежнему шёл дождь, все было окрашено в бледно-серый цвет, от которого стало невыносимо больно, тоскливо и хотелось скорее избавиться от этих чувств - бросить их на бумагу, разорвать на слова, разделить на буквы, превратить в незримое для вооруженного глаза и в звучное для внемлющего слушателя...

Пространство и время движутся в такт старому поезду озябших лет, погружённому в темный, слегка освещённый блеклыми фонарями, тоннель, соединяющий унылые станции метро. Мой взгляд сосредоточен на обшарпанных стенах, с которыми я стремлюсь вперёд, словно пытаясь обогнать предначертанный мне исход событий. Медленное дыхание сливается с шумом, главенствующим под землей. Дрожащими пальцами я пытаюсь удержаться за поручень и не потерять равновесие, обретенное силой и терпением, пронесённое сквозь тьму и холод...

В последние дни меня одолевает не отпускающее ни на секунду навязчивое желание писать. Все, что я делаю, требует бумажного или печатного олицетворения: всякое слово, составляющее нечто большее, должно непременно остаться здесь и сейчас - навсегда. Сомнения, с помощью которых я отрекаюсь от этих позывов, мучают меня и днём, и ночью. Cнова я убегаю от своего существа, твёрдо осознавая каков будет итог.  Каждое утро этого месяца начинаю в нелепых попытках бросить вредные привычки, одной из которых смело можно назвать «писательство»...

Подниматься по угрюмой лестнице вверх только, чтобы почувствовать себя немного выше происходящего. Нет, дело не в высокомерии, а в том, что, находясь на твёрдой, как камень, земле одиночество кажется всепоглощающим, и лишь когда ты становишься на несколько метров выше, получается в полной мере прочувствовать дыхание ветра, а вместе с ним и обжигающие лучи летнего солнца. Только здесь пение птиц становится более проникновенным, складывается впечатление, что ты понимаешь, о чем они поют, в чем их боль и печаль...

Мою медитацию прервал дождик, упрямо тарабанящий в запотевшее от чайника окно.  Я слышала каждое его касание, но не открывала глаза, потому что увиденное порой очень сильно отличается от действительного. Яркий образ утреннего дождя представал в моем сознании так величественно и отчетливо, что мне казалось, будто я не просто наблюдатель, я - этот дождь. Напористый, безукоризненно чистый и светлый, тёплый июльский дождь. Свободный и, подобно писчему перу, легкий и своенравный. На стёклах, словно на...

Бывают такие дни, в которых тревога преобладает над всеми остальными чувствами, и ты становишься ей одержим. Как правило, всеобъемлющее ощущение не устраняется успокоительным и не исчезает в ходе медитации. Нервно считая секунды, ты надеешься восстановить сбитое дыхание, но все попытки, увы, тщетны. Единственное решение данного недоразумения представляется в виде писательства - просто взять и выплеснуть все свои мысли на ровную поверхность, подобно апрельскому дождю, орошающему продрогшую после зимы почву...