Фанатка Чехова

– Я здесь… Ты слышишь меня, Эдам? Эдам… – Ты здесь? Наконец-то! – Я здесь уже не меньше минуты. Звала тебя, но ты даже не обернулся. Как смотрел в своё окно... Даже отражение моё не заметил. Что происходит? – Извини. Задумался. Сложно оторваться от этого вида. Какой же он красивый ночью. – Кто? – Наш мир. – Наш мир?! Ночью?! Ты решил пофилософствовать? – Почему ты стоишь у входа? Почему не подходишь? – Эдам, что произошло со всеми этими людьми? Охрана на первом этаже, твоя писклявая секретарша… Я уверена, что если бы я заглянула в любой из кабинетов, там было бы то же самое...

Сказочка четвёртая, с вашим финалом. Лицо отца застыло, губы окаменели. В глазах кричала боль. Шёл пятый час серьёзного разговора. Правильный, нужный, уничижающий… Озвучено было всё, но даже то, отчего до сих пор горели натёртые веки и гнусавил голос, было сказано с любовью. Она это понимала, знала, как любит её отец, хочет оградить от плохого. Страшно остаться одному, без своей малышки. А она так и рвётся уйти. Туда, в жизнь. – Ты не представляешь, насколько опасным может быть человек. – Он не такой...

Сказочка третья, по-современному звучащая. «Как она могла так вырядиться? Специально...Ненавидит меня всё же доченька!» Аляпистое платьице в цветочек на девушке двадцати восьми лет выглядело убого. Крой, конечно, современный, но пока Юлька сидит за столом, его не разглядеть. Аккуратно накрашенная губа Марты брезгливо сползла вниз. «А волосы! Ну, как так можно на людях появляться?» Юльке не повезло. Когда ей было восемнадцать, нехватка меланина оставила свой автограф в виде широкой серой пряди на каштановых волосах первокурсницы...

Сказочка Вторая, предательски оптимистичная. В царстве без царя, в крае без края жил да был князь. Больше всего на свете любил он дочурку, Ярочку. Называл её ягодкой. И не нужны были девчонке ни скатерть-самобранка, ни конёк с золотым копытцем, ни щучка говорящая. Отец-вдовец готов был исполнить любое её желание. Был у Яры друг, Радей, сын кузнеца. Ни дня они врозь не прожили. Уж больно им нравилось претворяться воинами отважными. Только зорька над полем выглянет, а Радей да Яра уже по двору на невидимых конях скачут...

Сказочка Первая, смертельно опасная. Танцевали, обнимались перья пламени. В их тени игрались, чаявши, духи чёрные. Зазывали в ночь лихую костры праздничные. Вырастали до луны, освещали мир. Ну а в хладном лесу жар не стелется: затаились в глуши мрачны демоны. Мимо сладостных напевов девичьих, мимо красных лент да влюблённых пар проскользнул Ивар тенью серою. Сжаты губы бледные, бездыханные, и венок в руках – грубый папоротник. Дальше, дальше в глушь, прочь от праздника. Хороводы шумные вмиг замедлились, гуслей звон затих, навострился слух...