Эзочат

Лиля заметила его раньше, чем он её. Это было в тот день, когда всё валилось из рук — сорвался заказ, начальница сорок минут отчитывала за чужую ошибку, а в маршрутке кто-то наступил на ногу и не извинился. Она шла по подземному переходу, сжимая в пальцах холодный пластик стаканчика с кофе, и впервые за утро не торопилась. Никита стоял у стены — с коробкой, на которой фломастером было выведено "Поделись теплом". Он не просил, не зазывал. Просто стоял, будто сам не понимал, зачем здесь, и чем именно хочет поделиться...

Это случилось на автобусной остановке в конце марта, когда снег ещё лежал в тени, но воздух уже пах проталинами и мокрой землёй. Зоя стояла, прижав к груди папку с чертежами, и пыталась поймать слабое солнце лицом — не греться, а просто напомнить себе, что зима действительно заканчивается. Люди вокруг курили, чесали собак, зевали, кто-то громко жаловался на цены. Она никого не слушала. Олег подошёл сбоку — не нарочито, просто оказался рядом. В руках у него был пакет с хлебом и банкой кофе, джинсы были запорошены солью, а пальцы чуть подрагивали от холода или недосыпа...

В конце девяностых всё казалось чуть запылённым — воздух, улицы, ожидания. Даже свет в автобусах был не совсем белым, а будто пережившим что-то. Настя ехала домой после учёбы — уставшая, с промокшей сумкой и оторвавшейся пуговицей на пальто. В окно струился серый декабрь: не зима, но и не осень. Всё висело в подвешенном состоянии, как и она сама. На остановке автобус дёрнулся, и Настя чуть не упала. Кто-то сзади подхватил её за плечо — крепко, аккуратно. Она обернулась, и впервые увидела Лешу. Он был из тех парней, у которых взгляд не в себя, а наружу — не оценивающий, а живой...

В тесной кухне двушки на юго-западе Москвы пахло мандаринами, кофе и чем-то выпеченным — видимо, хозяйка успела накрутить слойки к приходу гостей. Таня пришла с подругой, на автомате раздеваясь в коридоре, где висели чужие куртки и пахло чужими духами. В комнате уже гудел смех, кто-то пересказывал недавнюю поездку в Карелию, кто-то подливал вино. А Дима — он просто сидел в углу, с полузакатанными рукавами, и резал багет. Без пафоса, без суеты, будто знал, что на него всё равно кто-то сегодня обратит внимание...

Они познакомились в начале апреля, когда Москва только начинала оттаивать от затяжной серости. Настя стояла у кофейного киоска рядом с парком, держа в руках только что распечатанный план по саморазвитию на ближайшие три месяца. Это был её внутренний эксперимент — отказаться от приложений знакомств, перестать искать "того самого" и просто жить, как будто он уже есть. Антон оказался за её спиной в очереди и попросил двойной эспрессо с таким голосом, словно уже устал от мира с самого утра. Он был в...