Экзистенциализм в психологии

Экзистенциализм часто называют пессимистической философией. И вышедшую из него экзистенциальную психологию, говорящую о смерти, тревоге, вине, тоже порой «клеймят» беспросветной. Теория экзистенциального аналитика Альфрида Лэнгле – хорошая иллюстрация обратного. Конечная точка свершенной подлинности, экзистирования человека в его концепции – укреплённая философски (диалогически) уверенность (мотивация) в том, что жизнь стоит того, чтобы быть прожитой, несмотря на обилие онтологических данностей, строящих картину «кошмарного» бытия. В своей теории Лэнгле вводит концепцию фундаментальных экзистенциальных мотиваций и описывает человека, вступающего в диалог с бытием. В ходе диалога человек сталкивается с онтологическими данностями и совершает выбор: осуществить их персональную переработку (от PERSON - духовное в человеке), совершив экзистенциальное рождение, или остаться на уровне копинг-реакций, создав благоприятную почву для развития патологий психики. Экзистенциально человек может родиться четырежды. В случае подлинного экзистирования на всех стадиях, личность человека обогащается 1) сначала ощущением доверия к миру (философская установка – «я могу быть в мире»), 2) затем – ощущением ценности жизни («мне нравится жить»), 3) в последующем – чувством самоценности и готовностью к искреннему и глубокому диалогу («я могу быть собой») 4) и, наконец, ощущением осмысленности жизни («смысл жизни мною может быть обретён»). Подробнее про теорию экзистенциальных мотиваций Альфрида Лэнгле можно прочитать в моем телеграм канале, где доступны полные тексты всех статей: t.me/.../51

Алан Уотс в своей книге «Природа, мужчина и женщина» размышляет о том, насколько современный человек отдалился от природы, и как это связано со стремлением контролировать все её процессы. Начиная со времени интеллектуального возвышения человеческого разума над остальной живой материей, жизнь теперь не может просто случаться – любой ценой она должна контролироваться разумом. Необходимость подчинить природу, будучи её порождением, приводит к тому, что человеческий интеллект не может больше полагаться на врожденную мудрость тела (Дж. Бьюдженталь называет это субъективным переживанием). В попытке всеобъемлющего познания мира природы интеллект опирается единственно на себя, тем самым отчуждая самого себя от природы и от более интегрированной картины существования. Алан Уотс задаётся вопросом: правильно ли делает человечество, что доверяет руководящую роль в управлении и описании мира отчужденному от природы сознательному разуму, выстраивающему свою деятельность на основаниях научного мышления? В наше время, пишет он, характер научного мышления под воздействием обнаруживаемых наукой противоречий приобретает более кроткие, в сравнении с началом века, формы. Вскрывшийся пласт научных знаний ведёт к осознанию неведения, в котором на самом деле находится «человек-сознательный». Картезианское разделение на субъект и объект, на дух и материю, на ум и тело больше не кажется таким удобным в интерпретации истинного. Человечество приближается к пониманию, что это всего-лишь языковая условность. На самом деле, мир представляет собой нерасторжимое единство всего и вся. В таком мире человека невозможно рассматривать в отрыве от природы – как дух, принадлежащий другому миру и контролирующий этот мир извне (А. Уотс – «Природа, мужчина и женщина»). Похожие идеи встречаются и в психологии. З. Фрейд писал: "Вначале эго содержит все, но впоследствии оно отделяет от себя внешний мир. Поэтому чувство эго — это всего лишь небольшой фрагмент намного более глубокого сознания, в основе которого лежит постижение единства со вселенной, взаимосвязи эго и внешнего мира". Про более глубокое восприятие, утраченное нами в ходе развития сознательного разума, пишет и Дж. Бьюдженталь: "это экзистенциальное чувство, насколько о нем можно судить, обеспечивает меня непосредственным восприятием … когда внутреннее чувство функционирует естественно, оно дает мне непосредственное осознание. Оно говорит мне: «Мне не понравился разговор с Гретой», а не сообщает сырые данные, из которых я должен выводить умозаключения, например: «Я заметил, что испытываю физическое беспокойство… следовательно, мне наскучил этот разговор». Но многие из нас могут лишь наблюдать за собой таким отчужденным и косвенным образом, и поэтому мы должны размышлять о причинах нашего беспокойства".