Авторские рассказы | Диана Евлаш

Платье висело на стене как призрак несбывшихся надежд. Белый шёлк переливался в лучах октябрьского солнца, пробивающегося сквозь тюль московской квартиры на Патриарших. Алина сидела перед зеркалом, машинально поправляя локоны, уложенные стилистом ещё два часа назад. До регистрации оставался час, а в груди вместо предсвадебного волнения зияла дыра. - Лин, ты где? Гости уже собираются! — донесся из прихожей голос мамы. - Иду! — крикнула девушка, хотя не собиралась никуда идти. Во всяком случае, не туда, где её ждал Максим со своей лучезарной улыбкой и заготовленными клятвами верности...

Последний раз я видела этот автобус двадцать лет назад. Тот же облупленный ПАЗ с надписью «Москва-Лукошино». Только тогда он увозил меня из деревни в большую жизнь, а теперь привозил обратно. Водитель равнодушно выгрузил мой единственный чемодан на обочину, окатил пылью и укатил, оставив меня наедине с июльской жарой и комарьём. Дом бабушки Нины стоял на том же месте — последний в деревне, почти у леса. Крыша просела, забор покосился, но калитка по-прежнему скрипела знакомо. Я толкнула её и замерла...

Автобус до Воронежа отходил в половине седьмого, а я уже сидела в маршрутке, листая в телефоне список покупок для тети Веры. Молоко, творог, хлеб... и лекарства! Черт! Лекарства остались дома на кухонном столе. — Можете остановить? — попросила я водителя, когда до автовокзала оставалось минут пятнадцать. Водитель недовольно буркнул что-то про пробки, но притормозил на ближайшей остановке. Пришлось ловить такси обратно в наш микрорайон. Таксист всю дорогу жаловался на цены на бензин и недовольных клиентов...

Марина Максимовна стояла у окна, рассеянно помешивая остывший капучино в любимой фарфоровой чашке. Женщина внимательно наблюдала, как дочь с зятем выгружают из потрепанного такси коробки и сумки. Катя что-то весело говорила Андрею, то и дело поправляя выбившуюся из хвоста прядь волос. Тот неловко улыбался в ответ, неуклюже балансируя с большой картонной коробкой, на которой красовалась надпись "Хрупкое", написанная размашистым Катиным почерком. "Как школьники, честное слово", – подумала Марина Максимовна, поджав губы и машинально одёргивая безупречно отглаженную блузку...

Калитка скрипнула пронзительно и противно, будто подчёркивая финал нашей очередной ссоры с мамой. Я почти бежала к машине, глотая слёзы и чувствуя, как сильно дрожат мои руки. Позади остался недополотый огород, недособранная малина и… мама. Снова одна на своей даче. День выдался жарким. К трём часам дня работать стало совсем невмоготу. Именно тогда всё и началось. - Леночка, присядь на минутку, — позвала меня мама, вытирая пот со лба. — Надо поговорить. Я уже знала, о чем будет разговор. Последние полгода все наши беседы заканчивались одним и тем же...

Я сидела за ноутбуком, когда Андрей вернулся с работы. Услышав щелчок входной двери, я быстро свернула вкладку с банковской выпиской и открыла текст перевода. Муж заглянул в кабинет и небрежно чмокнул меня в макушку: – Добрый вечер, труженица. Как успехи? Много текстов перевела сегодня? – Да так, потихоньку, – улыбнулась я. – Технический заказ, сложноватый. Но ничего, прорвемся! Где наша не пропадала! – Ну хоть на хлеб заработала? – усмехнулся супруг, прислонившись к дверному косяку. – А то смотрю,...

"Это будет лучший подарок в её жизни!" – думала я, подписывая документы у нотариуса. Мои руки слегка дрожали от волнения, когда я ставила подпись. Наконец-то я купила своей дочери двухэтажный домик в Геленджике, в десяти минутах неспешной ходьбы от моря, небольшой, но уютный, с просторной террасой и ухоженным садом. Я присмотрела его еще прошлой осенью. Он сразу запал в душу своими светлыми стенами и черепичной крышей в средиземноморском стиле. Пять лет я откладывала каждую копейку, продала квартиру в Краснодаре и переехала в более скромное жилье в Геленджике...

Всё случилось как-то внезапно. Известие о смерти крестной застало меня в разгар подготовки к свадьбе дочери. Я как раз выбирала между кремовыми и белыми розами для украшения зала, когда позвонила соседка Марины Сергеевны. Детей у неё не было, мужа тоже. Только старый персидский кот Филя, который умер прошлой зимой. Зато имелся роскошный двухэтажный коттедж на окраине города. Там, где современные высотки соседствуют с заповедным сосновым бором. Дом достался ей от отца – известного в прошлом архитектора, чьи проекты до сих пор украшают центральную площадь города...

Я стояла у подъезда в домашних тапочках и летнем халате, прижимая к груди наспех собранную сумку. Мартовская духота давила, но меня колотило как в лихорадке. Телефон, документы, смятые купюры из кошелька. Вот и всё, что успела схватить. Андрей, мой муж, смотрел на меня сверху, с третьего этажа, а его лицо, освещенное тусклым фонарем, казалось, превратилось в маску. Десять лет вместе, а я как будто впервые его увидела. "Квартира моя! Даже не смей дергаться!" — эти слова все еще звенели в ушах. Я машинально потерла плечо...

Я всегда считала себя человеком покладистым. Возможно, даже слишком. Мама в детстве часто говорила: "Катя, нельзя быть такой мягкой, люди сядут на шею". Но я не могла иначе. Конфликты вызывали у меня почти физическую боль. Даже в школе, когда одноклассницы отказывались дежурить по классу в свою очередь, я молча брала тряпку и мыла доску за них. Наверное, поэтому я и вышла замуж за Игоря. Он казался таким надёжным и уверенным в себе. Рядом с ним я чувствовала себя защищенной. Правда, довольно быстро поняла, что "надёжность" на деле означала желание всё контролировать...

Тётя Лида умерла в конце февраля. Я не могла поверить в это до последнего. Казалось, что она просто уехала куда-то далеко и вот-вот позвонит, расскажет очередную забавную историю из своей богатой на события жизни. Но телефон молчал. На похоронах было немноголюдно. Последние годы тётя жила довольно замкнуто в своей двушке на Чистых прудах, редко общалась даже с роднёй. Я заходила к ней раз в неделю, приносила продукты, болтала о всяких мелочах. Она любила слушать про мою работу в издательстве, про мои неудачные свидания, которые я описывала в юмористическом ключе...

- С днем рождения, мамочка! — Катя, моя единственная дочь, чмокнула в щеку свою свекровь Аллу Борисовну. - Вот, держи! В роскошном конверте с золотым тиснением лежали авиабилеты и ваучер на двухнедельный отдых в Дубае. Пять звезд, все включено, личный батлер, спа-процедуры — полный пакет. Я заметила логотип "Burj Al Arab" — самого дорогого отеля в мире, где ночь стоит как три моих месячных зарплаты. - Боже, милая! — Алла Борисовна прижала конверт к груди, её бриллиантовые серьги сверкнули в свете люстры...