чайник закипает

Леська торопилась: глаз недокрашен, на голове полотенечный тюрбан, туфли - первое, что нащупала ногами в тёмной прихожей. В таком виде встречают бывших и будущих, а Леське нужно в угловой за приправой для курицы.  Каблук сломался в аккурат на углу Кузнечного и Коломенской, он как будто специально выжидал самый неподходящий момент.  Пожилой армянин едва успел затормозить, колесо рыдвана выдало пронзительное соло на асфальте, разбрызгивая слякоть и грязь. "Понаехали!" - истерично крикнула Леська и заковыляла через дорогу...

– Пойдёмте, Пит Коффи, – невысокая темноволосая девушка стояла надо мной и продолжала говорить, но я уже не слушал.  С утра шёл снег, мелкий, колючий, а к середине дня повалил хлопьями. Мне вдруг показалось, что в такой снегопад обязано случиться чудо. Я даже пообещал себе: если чудо случится – это последняя поездка. Брошу возить дрянь, найду нормальную работу... Почувствую себя человеком.  Но они как-то вышли на меня, даже узнали настоящее имя.  Кто меня слил?  Наверное, тот странный тип, который должен был забрать товар...

В моей крови поёт железо. Из героического в этом только одно: постоянно терпеть щекотку по всему телу изнутри, как будто муравьи по венам ползают и пробираются в печёнку и в лёгкие. И не кашлять, как собака. А то примут ещё за ковидника, будут шарахаться.  Я не жалуюсь, сам согласился. А кто бы отказался? Я третий месяц перебивался подработками где попало за копейки, когда увидел объявление. Какой-то медицинский центр набирал добровольцев. Новый препарат то ли от лейкемии, то ли от СПИДа, то ли от всего сразу – я особо не вникал...

– Ты не представляешь, столько дел, столько! – Алька стрекотала, как кузнечик в брачный период. – У меня сегодня маковой росинки во рту не было! – Вот, держи, – Никита протянул ей бумажный свёрток. – Что это? – Маковая росинка, – он улыбнулся, довольный, что подруга говорит по сценарию, и в сценарии нашлось место для его шутки. Алька развернула пакет:  – О, булочка с маком!  – Из пекарни в цоколе, они только открылись. Обещают гастрономический восторг и исполнение заветных желаний.  – Прям всех? – округлила глаза Алька...

Сверхспособности у Юльки открылись возле кофейной витрины продмага.  Только взяла заветную баночку в руки – сразу же подумала: «Да не хочу я эту гадость по акции! Может, обойтись пока без кофе?». Рука незаметно дрогнула, и баночка за сто девяносто девять разлетелась осколками по мокрому полу, растворяя содержимое в грязных дождевых следах покупателей. «Я заплачу», – сказала Юлька вскинувшемуся охраннику и заплакала. До зарплаты оставалось три дня и пятьсот рублей. Минус сто девяносто девять.  На следующий день она сидела на рабочем месте и смотрела в окно...

Привет! С вами Шут и еженедельный онлайн-выпуск «Кабы я была царица». В этом году нам предстоят очередные президентские выборы. По традиции раз в неделю я выхожу на улицу, чтобы задать прохожим дурацкий вопрос, и на этот раз он звучит так: «Что бы вы сделали, если бы вас избрали президентом?». Послушаем наших сограждан!  «Я бы... эээ... ну, цены понизил там...»  «Ой, не снимайте, мне муж не разрешает!»  «К ногтю бы всех прижал! Сталина на вас нет!»  «А что, меня по телеку покажут? А какой канал?»  – Если меня изберут президентом, мой народ будет жить лучше...

Этот человек когда-то был мне глубоко ненавистен. Казалось, он выпотрошил мою сущность, уложил её в рифмованные строчки, а пустую форму отдал в музей этнографии. Время рассудило: всё не то, чем кажется. Непоправимый вред обернулся шансом на вторую жизнь – жалкое подобие прежней, но лучше, чем полное забвение.  Я стою в арендованном офисе на верхнем этаже бизнес-центра, смотрю в окно на панораму площади и читаю на память его стихи: Я вежлив с жизнью современною, Но между нами есть преграда, Все, что смешит ее, надменную, Моя единая отрада...

– Правда-правда? Тебе разрешили? – Оленька смотрела на Дашу, распахнув и без того огромные синие глазищи.  – Разрешили, – засмеялась Даша. – Я даже договорилась с начальником, чтобы работать дома. Мы с тобой всё время будем вместе!  Не рассказывать же ребёнку, как её невовремя сократили, как бывший одноклассник-бизнесмен помог с фиктивным трудоустройством, а самой Даше пришлось налечь на рекламные статьи и давать частные уроки английского… Всё для того, чтобы ей позволили удочерить Оленьку.  В двадцать пять Даша узнала, что у неё не может быть детей...

Жизнь опять подкинула экзамен вместо плюшек.  Тяну билет, а там такое… На лекциях точно не обсуждали, я бы знала. Полгруппы мои конспекты ксерит – и сдают на «отлично», хотя мне ни разу выше «четвёрки» не прилетало.  Что такое они понимают? Что я пропускаю?  Помню первый экзамен: покинуть питающую среду, которая обо мне заботится, и выйти в большое опасное место, где заботиться обо мне будет сложнее. Двенадцать часов ломала голову: зачем? В итоге меня выдавили наружу полотенцем и влепили «трояк»...

Первую жизнь Степан провёл безымянным. Имена, как и новые платьица, доставались куколкам-соседкам. Оно и к лучшему: только платья ему не хватало! Стёпа жил голышом, подставляя невзгодам цыплячье-жёлтый грудак и рыжую спину.  Потом годами валялся на антресолях. Впору глушить портвейн, да кто же нальёт плюшевому?  Когда дверца в очередной раз открылась, он привычно отполз в сторону, освобождая дорогу батарее пустых трёхлитровых банок. Но рука взяла его за ухо и настойчиво потянула.  В следующую секунду заяц уже летел в объятия незнакомой девочки...

Мечется пламя на кончиках пальцев, пляшут искры около рта, от слов заклинаний обветрены губы... Я вызываю Дракона.  Он приходит намёком на форму, напряжением в воздухе, весом на грани моих сил. Голос звучит ниоткуда: «Чего ты хочешшь?».  Я готовилась долгие годы, отвечать начинаю раньше, чем закончилось эхо вопроса: «Завоюй для меня этот мир!».  «Глупое желание», – и Дракон исчезает, уносит огонь, и воздух снова становится влажным.  *******  Над костром поднимается дым, слова заклинаний заставляют его тянуться выше, свивают в тугие змеиные кольца...

Бог, который сидит в пруду, ищет бога, который стоит на тумбочке. А того скинул кот, он теперь на полу болтает ручками-ножками и не может подняться сам. Зовёт бога, который уснул на дереве.  А тот знай себе спит. И снится ему, что Диоген залез в бочку и покатился с горы. Катится, катится, приминает траву, кусты ломает, и ничего ему не делается. И боги от него врассыпную: из ручья, из-под камня, с верхушки забора, один даже с неба упал. А что ему боги, он человека ищет. Вылез из бочки и фонарь засветил...