Бездомная звезда

Дорогие мои читатели и подписчики! Хочу поделиться с вами тем, что происходит в моей жизни сейчас, ведь наши встречи здесь всегда были построены на искренности и доверии. Сейчас я вхожу в тот период, когда силы и энергия требуют особой бережности. Мое самочувствие оставляет желать лучшего, и я поняла, что пытаться выдавать статьи в прежнем режиме — это делать хуже и вам, и себе. Каждая новая публикация — это не только творчество, но и волнение, а чтение комментариев, к сожалению, стало для меня источником стресса, который прямо влияет на здоровье. Поэтому я приняла решение немного притормозить. Я не прощаюсь и не ухожу! Я просто меняю формат на какое-то время. Вместо больших статей я буду писать небольшие посты — как только появится по-настоящему интересная тема или возникнет то самое желание поделиться с вами чем-то светлым и настоящим. А главное — я буду лечиться вязанием. Самой простой, уютной, платочной вязкой. Она не требует от меня ни схем, ни очков — только пряжа, спицы и ритм, который успокаивает душу и лечит лучше любого лекарства. Это моя медитация и моя терапия. Я очень надеюсь на ваше понимание. Спасибо, что вы есть, что читаете меня и поддерживаете. Ваши лайки и добрые слова — это огромная ценность. Обещаю, что как только силы ко мне вернутся, я обязательно вернусь к нашим полноценным статьям. А пока — буду вязать свой уют и потихоньку делиться с вами самым важным. Крепкого вам здоровья и душевного тепла!

Конец августа. Город будто выдохнул, и в этом выдохе — тишина. Стрижи улетели первыми, ещё в конце июля, оставив небо пустым, как вымытую доску. Я привыкла к их резким, почти металлическим крикам, к тому, как они резали воздух клиньями, будто невидимые ножницы. А теперь — ни следа. И вчера, в самый неподходящий момент — когда я, с чашкой остывшего чая, листала бесконечную ленту, а Плюша дрыхла на подоконнике — всё изменилось. Сначала это был шум. Не тот, что гаснет за плотными стеклами, а такой, будто кто-то тряхнул веткой с мелкими колокольчиками. Я оторвалась от экрана, и тут же — мелькание. Не стрижиные «ножницы», а что-то плавное, переливчатое. Птицы пролетели так близко, что я различила, как трепещут их хвосты-ножницы и они кричали! Не скрипуче, как стрижи, а звонко, почти по-детски. — Плюша, смотри! — окликнула я, но кошка уже стояла на подоконнике, выгнув спину дугой, как струна. Её уши, обычно сложенные в ленивые мешочки, теперь торчали вперёд, острые, как два лезвия. Хвост дёргался ритмично, будто метроном. Она часто реагировала на птиц. На воробьёв у кормушки, на голубей, что воровали хлебные крошки под окном. Но они были слишком медлительные. А эти… Они были другими. Не стрижами-призраками, что растворяются в облаках, а словно вынырнувшими из старой сказки. Ласточки. Я вспомнила их только сегодня утром, когда полезла в интернет: «Почему ласточки кричат, как дети?». Оказалось, это они. Те самые, что гнёзда лепят из грязи под карнизами, а осенью улетают в Африку. Но почему — сейчас? Все же давно улетели! А Плюша уже не дышала. Её нос чуть подрагивал, следя за каждым поворотом птичьих тел. Они кружили стаей, но не как стрижи — хаотично, а в каком-то танце. То сходились в плотный комок, будто споря, то вдруг распадались на отдельные искры, чтобы тут же собраться вновь. И крики! Не тревожные, а радостные, как будто они смеялись над небом, над городом, над нашей с Плюшей неподвижностью. Я подумала, что ласточки — это как внезапное письмо от друга, которого давно не видела. Ты думаешь: «Он забыл», «Всё кончилось», а тут — хлоп! И в воздухе снова те же самые слова, тот же смех, та же лёгкость, от которой хочется бежать босиком по траве. И да, я никогда раньше не видела ласточек так близко. Сейчас пишу это, а Плюша спит. Но её лапки слегка подрагивают — наверное, во сне она всё ещё прыгает за теми, кто остался в небе. А я смотрю в окно и ловлю себя на мысли: может, ласточки и не улетели вовсе? Может, они просто научились становиться невидимыми, пока мы не начинаем их искать по-настоящему?