Минувшее

После провала переговоров с Шамилем (см.: Гуниб – последний оплот Шамиля) командование Кавказской армии решило приступить к правильной осаде Гуниба. Руководство осадными работами было поручено инженерному генералу Э.Ф. Кесслеру. Адъютант главнокомандующего граф В.В. Орлов-Давыдов констатировал: «23-го. Большое передвижение войска. Перемирие прекращено, и войска стягиваются под Гуниб, для работы — закладки батарей и пр. Я дежурный. Неприятель открывает пальбу с разных точек горы по нашими войскам; нам почти невозможно еще отвечать, но их огонь безвреден, и ядра Бог знает куда ложатся»...

Шамиль и его мюриды укрылись на горе Гуниб, считавшейся самым недоступным местом в Дагестане. Вот как описывал эту гору один из русских офицеров: «Недоступность Гуниба заключалась в его топографических особенностях. Он стоит совершенно особняком, среди скалистых гор, не соединяясь с ними ни седловинами, ни боковыми гребнями». Подножье горы омывались реками Аварское Койсу и Кара-Койсу и были опоясаны каменистые россыпи, над которыми поднимались три яруса отвесных скал, напоминавших старинную крепость...

Я считал их меткими стрелами – И они стали ими, однако, в моем сердце. Наше повествование (см. Имам Шамиль и его кошка) было прервано на том, как в апреле 1859 г. русские войска взяли штурмом аул Ведено, или Новое Дарго, резиденцию имама Шамиля, после чего дни Северо-Кавказского имамата были уже сочтены. В основу повествования были положены сочинения двух непосредственных участников событий: Гаджи-Али Чохского,...

Продолжаем рассказ о судьбе Джамалуддина, старшего сына имама Шамиля, который был отдан отцом в качестве заложника и через шестнадцать лет возвращен на родину. (См.: «Заложник Ахульго» и «Поручик Шамиль») В феврале 1855 года поручик Джамалуддин Шамиль прибыл в Хасав-Юрт, русский опорный пункт недалеко от Чечни, находившейся в ту пору под владычеством имама Шамиля. Поручик жил в одной комнате с полковником князем Давидом Чавчавадзе, чья жена и пятеро малых детей находились в плену у горцев. Можно было предположить, что князь Чавчавадзе не питал добрых чувств к сыну похитителя его жены и детей...

Продолжаем рассказ о Джамалуддине («Заложник Ахульго»), старшем сыне имама Шамиля, переданного русским властям в качестве аманата (заложника). Юных аманатов обычно определяли в батальоны кантонистов. Однако сын Шамиля был особым случаем, о его судьбе велась переписка между командованием Отдельного кавказского корпуса и военным министром А.И. Чернышевым. Первоначально было решено определить Джамалуддина в 1-й Московский кадетский корпус, но там не оказалось муллы. Мусульман не побуждали к переходу...