Большое сердце

Был конец октября, моросил дождь, и листья под ногами слипались в серо-бурые комки. Мы с бывшей женой стояли у подъезда с двумя чемоданами, уже как чужие. Ни крика, ни обиды — просто усталость. Я тогда понял: брак умирает не от измен и не от ссор. Он умирает от молчания, когда уже всё сказано и добавить нечего. В тот день я уехал на дачу. Вечером заварил чай, достал старую кружку с отколотым краем — она её когда-то выбросила, а я тайком достал из мусорного ведра. И вот теперь пил из неё один. Было чувство, что началась другая жизнь, но я ещё не знал — лучше она или хуже...

Я думал, что в шестьдесят уже мало что может удивить. После развода прошло больше шести лет, и я успел привыкнуть к тишине в квартире, к своим чашкам на полке и аккуратно сложенным рубашкам. Привык, что никто не спрашивает, где я задержался, и что все мои мысли — только мои. Но всё же внутри оставалась пустота. Вечером садишься ужинать, и тарелка напротив так и остаётся пустой. В такие минуты ловил себя на мысли, что может и зря я выбрал одиночество. И вот весной я встретил женщину. Её звали Жанна, ей тогда было 49 лет...

Мне потребовались десятилетия, чтобы понять простую вещь: многие наши беды не приходят извне. Мы их тянем за собой из родительских домов. Родители хотели нам добра, но вместе с добром передавали и свои ошибки. Мы не замечали, как повторяем их в жизни, как будто ходим по одному и тому же кругу. Я хочу назвать десять таких ошибок. Не для того, чтобы обвинять отцов и матерей. Они делали, как умели. Но если мы отыщем, где находится корень бед, у нас ещё остаётся шанс вытащить его и не передавать дальше — детям и внукам...

Я развёлся давно, уже почти десять лет назад. Тогда казалось, что впереди будет много встреч, новых чувств, разговоров до утра. Я и правда долго верил, что возраст — это просто цифры, а близость в жизни останется такой же, как была в тридцать. Но годы берут своё. Старые знакомства уже не актуальны, а заводить новые уже не так легко, женщины в моём возрасте становятся осторожнее. Пока я живу один. Иногда прихожу в гости к соседке Марине, она вдова, мы сидим у неё на кухне за чайником с жасмином, говорим про сериалы на ТВ и про здоровье...

Чем старше я становился, тем чаще видел, как именно материнские привычки и слова прорываются в дочерях. Это ведь как тихая тень: никто специально не учит, а дочь уже ставит чашку на стол точно так же, как мать, или спорит с мужем с той же интонацией. Я помню свою маму. Она была строгой женщиной: работала в школе, умела держать дистанцию. А сестра моя унаследовала её манеру говорить отрывисто и решительно. В детстве она сердилась на это, а сейчас сама воспитывает детей так же, как мать когда-то воспитывала нас...