9091 подписчик
Фульгурит в его ладони загудел.
А потом умолк.
С ним не случалось подобного с тех пор, как Нарек прибыл в Тронный мир. Волоски на шее легионера встали дыбом, на коже выступила испарина. Инстинкт отреагировал раньше мысли…
…но опоздал, на долю секунды.
Он услышал клинок прежде, чем почувствовал удар. Со скользким, противоестественным скрежетом остриё прошло через броню и поддоспешник, а затем и через него самого.
Нарек попытался выхватить пистолет, но его нервные окончания онемели и пальцы соскользнули с рукояти. Охотник с поникшей головой рухнул на колени, сжимая в кулаке фульгурит.
«Нож непростой, – понял Бартуса. – Антипод непорочности».
Хозяин клинка встал перед поверженным Нареком. Легионеров окружало усеянное трупами поле битвы, опустошённая земля и тени некогда неприступных, а ныне павших бастионов.
– Мне вот интересно… – заговорил Эреб, его лицо выражало высокомерие и самодовольство. Лысый череп Несущего Слово покрывала колхидская клинопись. – Ты сам понимаешь, чем тут занимаешься, Бартуса?
Нарек не ответил. Просто не мог. Когда Эреб вынул нож, тот оставил нечто в ране, в крови охотника. И теперь оно расползалось по нему, как лёд по воде.
Бартусе удалось лишь злобно посмотреть на врага.
– Я тоже не понимаю, но не могу допустить, чтобы у тебя получилось, – продолжил Эреб. – Поэтому твой путь заканчивается здесь, твоей смертью.
– Лоргар… – прохрипел Нарек сквозь стиснутые зубы, ощущая медный привкус во рту.
– Его здесь нет, брат. И никогда не было. Ты шёл по ложному следу.
Откровение ужалило куда больнее, чем клинок.
– Невозможно, я ведь…
Фульгурит в руке охотника стал холодным, косным. Возможно ли, что он прошёл так далеко, сделал всё то, что сделал, и лишь для того, чтобы это кончилось так?
– Никто не в силах противиться воле богов, Бартуса. Ни ты, ни даже Он. Король восстанет из тьмы, и всё будет так, как должно. Как предначертано. Сие изречено их эмиссарами. Я же всего лишь проводник.
– Ты… – Нарек сплюнул кровью, его гнев, пусть бессильный, всё ещё пылал. – Еретик…
– Первый, как заявляют некоторые.
Разъярившись, Бартуса приложил все силы, чтобы встать, дотянуться до оружия, но оказалось, что это невозможно, и неверие в происходящее не может изменить ситуацию.
– Не может быть… что всё…
– Кончено? Брат, всё было кончено эоны назад, с тех пор как боги впервые соблазнили род людской. Такие вот мы своенравные, впечатлительные существа, рабы бесчисленных пороков. Как воину, даже такому решительному, как ты, Бартуса, противостоять этому? Элиас – ты ведь помнишь Элиаса, не так ли? – выучил этот урок лишь ценой смерти. А теперь круг замкнётся, и урок усвоит его слуга.
– Я не слуга… – Нарек говорил, скрипя зубами, но его горло начало деревенеть, а язык отяжелел, будто обратившись в камень. Легионер трясся, пытаясь бороться с неминуемой гибелью.
Эреб посмотрел на него с жалостью во взоре.
– Какие мстительные души, – изрёк он, – бушуют ночи вопреки…
Тёмный апостол развернулся и неторопливо ушёл. Воздух изменился, став разрежённым, ветер разнёс запах скверны, нечестивые голоса стали осязаемыми. Всё это продолжалось совсем недолго, а затем исчезло.
Как и сам Эреб.
Он оставил Бартусу наедине с холодом, что разливался по рукам и ногам, по спине, груди, разуму. Наедине с глубоким погружением в первозданный лёд, освобождением души от тела, под тихий аккомпанемент перебранки демонов, которые неторопливо возвращались, ведомые жаждой заполучить свою долю.
Но в хор толпы проник ещё один голос. Поначалу негромкий, но его мощь постепенно нарастала.
Кулак Нарека сжался на осколке фульгурита, и он ощутил крошечный уголёк тепла…
«Фульгурит» Аарон Дэмбски-Боуден.
2 минуты
21 ноября
366 читали