165,7 тыс подписчиков
Мне было лет тринадцать, может, четырнадцать. На уроках «классики» — так мы называли балет — Пестов поддразнивал меня:
— Илья, Илья... или он, или я.
Подталкивал к предельным усилиям.
Я легко поддавался. По-настоящему мучил себя.
Но соревновался не с одноклассниками — они были друзья, почти братья.
Соревновался с божественным, как мне тогда казалось, Барышниковым.
Я и сейчас странный.
Нет чувства зависти.
Нет и радости за других.
Это не равнодушие. Скорее — вера в судьбу.
С ней не спорят.
Недавно друг напомнил, как я его обижал.
Рассматриваю старые фотографии — огромные, добрые, восточные глаза.
Не помню, чтобы я был так жесток с ним.
Вру. Один момент помню.
Отец издевался над бабушкиной манерой говорить: пионЭр, булоШная, рЭлсом по бЭрЭту.
Передразнивал зло, с удовольствием.
И вот я — пару раз, по-детски передразнил друга.
Он замолк, обиделся.
Мне не стыдно.
Не было во мне тогда злости, превосходства или раздражения.
Не понимая, я копировал отца.
«Или он, или я».
Как это Пестов придумал?
Откуда знал, что именно так — ровно этими словами — можно вывести ребёнка на границу своих сил?
Около минуты
10 ноября
769 читали