15 подписчиков
Философия как ностальгия
Только вчера вечером я понял, как можно высказать мысль, которую не получилось сформулировать на лекции. Она заключается в отношении Мамардашвили к привязке философа как такового к определённой земле или к определённому народу. Для Хайдеггера философия является сугубо греческим, а затем – европейским явлением. Я тут зайду на спорную территорию так называемого «дела Хайдеггера», но возможно, что такая национальная или даже национально-европейская направленность мысли Хайдеггера позволила ему вступить в НСДАП с её культом крови и почвы.
Мамардашвили же высказывает радикально противоположную мысль. В лекциях о Прусте он утверждает: «Я говорил вам, что создание произведения искусства – это следование внутреннему инстинкту, в отличие от следования актуальности или каким-нибудь социальным, интернациональным, патриотическим или другим идеям. Социальное, интернациональное, патриотическое – все это указывает на известную страну. А если следовать внутреннему инстинкту, то ты живешь или пытаешься жить в неизвестной стране. Философ является гражданином неизвестной страны». Философия – это ностальгия, но ностальгия по неизвестной родине, которой нигде нет и никогда не было. Опять же возвращаемся на пару постов назад к теме пути воображения: нет такого объекта, из которого исходит философ. Точно также Сванн влюбляется не в Одетту, а в свой образ Одетты. Но это не значит, что эта любовь ложна. Нет, это глубинный способ её функционирования, по-другому быть просто и не может. Точно также как и философ не может быть русским, французом или немцем, его родина – неизвестна.
Пятигорский в своей лекции по введению в философию подхватывает эту мысль: «Философов так мало, что быть философом – это не честь, это СЛУЧАЙ. Русских философов не бывает. Это просто случай, что какой-то философ был брошен родиться в России или Новой Зеландии». Это положение указывает нам и на другую черту философии – её принципиальный индивидуализм. Мысль может быть только твоей мыслью, если она чего-то стоит как философское высказывание. По этой же причине невозможны и философские школы, как у нас, например, не сложилось какой-то традиции мамардашвилианства (и слава Богу).
У Пятигорского в другой лекции, посвящённой Мерабу, есть забавная метафора. Он говорит, что философия начинается с булочек и пирожных и Мамардашвили ведёт нас в булочную, когда у людей вокруг нет даже хлеба. Видимо, Пятигорский не подразумевал отсылку на Пруста, но она у него получилась непроизвольно, если мы вспомним, что одним из главных прустовских символов является пирожное «Мадлен». Пятигорский здесь имеет в виду, что философия существует только в лучших образцах мысли – философией не может быть мысль средняя, политкорректная, конформистская. Национальная же философия создаётся по образцу казармы, в которой тебе, как рядовому солдату, выдаётся та же самая терминология, то же самое мироощущение, что и у всех вокруг тебя, потому что сам ты, цитируя Канта, не имеешь мужества пользоваться собственным умом. А умом, как утверждает Пятигорский, можно пользоваться только на высшем уровне мышления и именно этот высший уровень впоследствии диктует способ мышления среднего и низшего уровней.
2 минуты
14 октября 2024