а взамен получать тычки и пару костей вместо оплаты. Такого уже не будет. Он больше не одному псу во всей долине не позволит себя унизить или усомнится в силе его власти. Со всех болтунов он сам учинит спрос. Осторожнее, дружище! Джир-хан окликнул своего спутника. Держи уши по ветру, мы уже близко. Сурчиная деревня прямо над нами возвышается, как раз на верхушке этой горы. Но что-то тихо. Видимо услышали, как мы тут с тобой болтаем и затаились. Будет лучше подойти к собакам с южной стороны, там заросли можжевельника, нам будет где спрятаться. И не зевай, а то собаки быстро тебе в пасть земли накидают. А в горах аламуты уже были готовы. Они поняли, что первая группа пришла к ним на разведку понюхать воздух, а после них надо ждать гостей посерьезней. Все собаки уже ушли, продукты спрятаны, а скот в Сурчиной деревне не держали. Если их и сунуться грабить, собаки смело покажут захватчикам пустые амбары, а больше с них взять и нечего А работать на алаев аламуты никогда не будут. Тут нечего и стараться их не заставишь даже за все блага мира. Горцы со времен основания Альтера были свободными и никогда не работали на хозяина. И так было и так всегда будет. Морозы спали дни настали на редкость теплые для конца осени. В такие дни хорошо бы выйти на охоту. Сурок еще не лег и проводит время на жировках, его легко взять. Но собакам стало решительно не до этого. Никто не ловил сурков, не раскапывал норы. Все кто не успел от кочевать, проводили все свое время в засадах, а там было не до охоты. В один из таких дней Манук решился выйти из своего убежища. Впервые за много дней он решился спуститься к своей деревне. В скалах он постоянно мерз и заметно отощал, охота в последние дни была не важной, а еще он сильно истосковался по собакам. Может все таки есть шанс, что отец уже остыл и все таки пустит Манука обратно в дом. Он даже готов был извинится и признать, что был не прав и даже готов поклясться, что будет всегда слушаться лишь бы только его пустили в дом. Он так устал быть один. А горы по ночам такие темные, а ночи такие холодные. Манук уже вдоволь наелся этой свободы и хотел обратно. Он еще слишком мал, что бы жить один