80 подписчиков
Гумилёв поправляет горящие в печке поленья и продолжает:
— Я в последнее время постоянно думаю о смерти. Особенно по ночам... Всякая человеческая жизнь, даже самая удачная, самая счастливая — трагична. Ведь она неизбежно кончается смертью. Ведь как ни ловчись, как ни хитри, а умереть придётся.
Он на минуту замолкает, глядя на пляшущее пламя. И вдруг, повернувшись ко мне, неожиданно предлагает:
— Давайте пообещаем друг другу, поклянёмся, что тот, кто первый умрёт, явится другому и всё, всё расскажет, что там.
Он протягивает мне руку и я, не колеблясь, кладу в неё свою.
— Повторяйте за мной, — говорит он медленно и торжественно: — Клянусь явиться вам после смерти и всё рассказать, где бы и когда бы я не умерла. Клянусь.
Я послушно повторяю за ним:
— Клянусь!
Он, не выпуская моей руки, продолжает ещё торжественнее:
— И я клянусь, где бы и когда бы я не умер, явиться вам после смерти и всё рассказать. Я никогда не забуду этой клятвы и вы никогда не забывайте её. Даже через пятьдесят лет. Даже если мы давно перестали бы встречаться. Помните, мы связаны клятвой.
...Через несколько дней после его расстрела, я видела сон, который хотя и отдалённо, но мог быть принят за исполнение обещания. За ответ. Тогда же я написала стихотворение об этом:
А ночью пришёл он ко мне
Из гроба и мира иного во сне,
В чёрном старом своём пиджаке,
С белой книгой в тонкой руке
И сказал мне: плакать не надо,
Хорошо, что не плакали вы.
В синем раю такая прохлада
И воздух лёгкий такой
И деревья шумят надо мной,
Как деревья Летнего Сада…
Ирина Одоевцева
✍️
1 минута
19 сентября 2024