6739 подписчиков
Великий русский поэт Павел Николаевич Васильев.
15 июля 1937 года приговорён коллегией Верховного суда СССР к расстрелу по обвинению в принадлежности к «террористической группе», якобы готовившей покушение на Сталина. Расстрелян в Лефортовской тюрьме 16 июля 1937 года.
В 1956 году Павел Николаевич Васильев был посмертно реабилитирован.
Удивительным образом даже тот факт, что Васильев был репрессирован, не привел впоследствии к созданию его культа.
Хотя почему удивительным? В "обойму" классиков у либеральной интеллигенции в послесталинские годы попадали почти исключительно "свои"! И ведь не было дела либеральным деятелям культуры, что почитаемые ими (и нами) Пастернак с Мандельштамом обеими руками за Васильева бы "проголосовали" (собственно, так они и делали при жизни Васильева)!
Можно ведь быть очень разными, даже противоположными - но иметь великодушие, сообразное масштабу таланта, как это сделал Маяковский по отношению к своему вечному оппоненту (Сергею Есенину). А у тех, кто тащит наверх исключительно "своих", часто нет не только великодушия, но и таланта.
***
Помашите мне платочком, за горесть мою,
За то, что смеялся, покуда полыни запах…
Не растет цветов в том дальнем, суровом краю,
Только сосны покачиваются на птичьих лапах.
На далеком, милом Севере меня ждут,
Обходят дозором высокие ограды,
Зажигают огни, избы метут,
Собираются гостя дорогого встретить как надо.
А как его надо — надо его весело:
Без песен, без смеха, чтоб ти-ихо было,
Чтобы только полено в печи потрескивало,
А потом бы его полымем надвое разбило.
Чтобы затейные начались беседы…
Батюшки! Ночи-то в России до чего ж темны.
Попрощайтесь, попрощайтесь, дорогие, со мной, я еду
Собирать тяжелые слезы страны.
А меня обступят там, качая головами,
Подпершись в бока, на бородах снег.
«Ты зачем, бедовый, бедуешь с нами,
Нет ли нам помилования, человек?»
Я же им отвечу всей душой:
«Хорошо в стране нашей, — нет ни грязи, ни сырости,
До того, ребятушки, хорошо!
Дети-то какими крепкими выросли.
Ой и долог путь к человеку, люди,
Но страна вся в зелени — по колени травы.
Будет вам помилование, люди, будет,
Про меня ж, бедового, спойте вы…»
***
Снегири взлетают красногруды…
Скоро ль, скоро ль на беду мою
Я увижу волчьи изумруды
В нелюдимом северном краю.
Будем мы печальны, одиноки
И пахучи, словно дикий мёд.
Незаметно все приблизит сроки,
Седина нам кудри обовьёт.
Я скажу тогда тебе, подруга:
«Дни летят, как по ветру листьё,
Хорошо, что мы нашли друг друга,
В прежней жизни потерявши всё…»
Февраль 1937
2 минуты
22 августа 2024