12,3 тыс подписчиков
"В 1480 году на помощь Софье из Италии (в Москву) прибыл её старший брат Андрей Палеолог, который манил правами на византийский престол: однако и это никого не заинтересовало. Поняв, что затея со сбытом Москве наследия кесарей провалилась, тот поспешил продать титул французским королям. Почему Иван ІІІ никак не реагировал на византийские перспективы, тогда не являлось секретом. Он учитывал интересы своего главного союзника — Османской империи. Ведь турки после взятия Константинополя (1453 год) в течение трёх десятков лет буквально охотились за потомками поверженных Палеологов, устраняя всех, кто имел отношение к династии. Претензии кого-либо на трон могли вызвать серьёзный конфликт, что, кстати, и произошло в случае, когда французы выкупили соответствующие права у Андрея Палеолога, на столетия став заклятыми врагами османов. Однако же когда Иван ІІІ породнился в 1472 году с Софьей, то это событие никаких обострений не вызвало. Очевидно, турецкая сторона не рассматривала случившееся в качестве угрозы и не ждала от московского государя подвоха.
Никакого греческо-униатского влияния через Софью провести не удалось, о чём свидетельствует тот факт, что греки к середине ХѴ века уже не становились митрополитами, а кафедру занимали исключительно местные уроженцы. Иону из Костромского края сменил Феодосий (Бывальцев) из Подмосковья, чью кандидатуру подобрали заранее во избежание вмешательства Константинополя, не желавшего признавать ни самого Иону, ни его преемников. При Иване ІІІ митрополитами становились Филипп, Геронтий, Зосима, Симон, среди которых мы не найдём ни греков, ни малороссов. Не потому ли проромановская историография не жалует никого из перечисленных архиереев? В её изображении они с теми или иными нравственными изъянами, а некоторые прямо ассоциируются с распространением ересей, в том числе «жидовствующих». Очевидно, само присутствие местных людей во главе иерархии раздражало литовско-польских выходцев с униатской закваской. Полонизированные кадры ориентировались на родную им церковную модель, считая её более продвинутой по сравнению с московской религиозной «неполноценностью».
Ключевую роль здесь довелось сыграть игумену Иосифу Волоцкому, чей отец — выходец из Литвы. Этот крупный церковный идеолог никогда не скрывал, что образцом для него является Киево-Печерская лавра; по её подобию он старался переиначить всю местную духовную жизнь. Иосиф превратил свой монастырь в огромное многопрофильное хозяйство. Его коммерческая активность вызвала массу восторгов в среде «выезжан», где игумена ставили в пример. Требования продолжателя Сергия Радонежского Нила Сорского положить конец этому балагану тонули в хоре голосов почитателей Иосифа. А тот, чувствуя поддержку сверху, явно вошёл во вкус, приправляя бизнес-аппе-титы типично инквизиционными замашками. Апеллируя к чистоте православия, этот «подвижник» требовал расправы над теми, кто пытался выступить с осуждением его предпринимательских порывов. Вместе со своими союзниками он сосредоточился на вычищении недругов из великокняжеского окружения.
Дело это было не из лёгких: чаша весов неоднократно колебалась. Окончательно она склонилась на сторону иосифлян уже после смерти их идеолога, когда митрополитом в Москве стал Даниил. Ученик и преемник Иосифа по монастырю занимал кафедру с 1522 по 1539 год и быстро окунулся в вельможную жизнь. Митрополит входил в тот узкий круг преимущественно литовско-украинских выходцев, которые подали Василию ІІІ мысль развестись с Соломонией Сабуровой, сославшись на её бесплодие, и организовали вторую женитьбу на Елене Глинской. При этом митрополит просто проигнорировал запрет восточных патриархов на развод по подобному поводу как противоречащий церковным канонам. Кроме этого, Даниил запечатлён в истории как инициатор осуждения известного интеллектуала того времени Максима Грека, позволившего себе критиковать стяжательство архиереев..." (А.В. Пыжиков "Славянский разлом")
3 минуты
4 августа 2024