22 подписчика
По случаю окончания сессии антиварвары добрались до Питера, где сейчас проходит новая выставка в Музее Анны Ахматовой.
В Фонтанном доме, бывшей усадьбе Шереметьевых, Ахматова провела много лет, из них несколько (1918-1922) — со вторым своим мужем, ученым-ассирологом Владимиром Шилейко. Шилейко работал над клинописными памятниками из собрания Эрмитажа, диктовал жене свои переводы «Гильгамеша» и поэмы «Энума Элиш» прямо с табличек, она записывала. Уже в 1940 г. Ахматова скажет Лидии Чуковской, что «Гильгамеш» — сильнее «Илиады».
Среди множества древних языков, которыми владел Владимир Казимирович, были, конечно, древнегреческий и латынь, которые он выучил в петергофской гимназии. В воспоминаниях Павла Лукницкого сохранился такой эпизод:
Пунин (искусствовед, третий муж АА – ред.) просил АА узнать, где и когда появились первые музеи. АА спрашивала Шилейко, и тот прочел ей целую главу из Плиния (Старшего). Читал по-латыни и тут же переводил. АА восхищается Плинием: "Много нового, интересного узнала... Какой ум! Какой человек! Какие люди! Эпоха!.."
Какой же эпизод из Плиния мог читать Шилейко? Вероятно, из 35-й книги? В гл. 2 читаем о римлянах, которые наполняют пинакотеки старинными картинами (veteribus tabulis consuunt) и берегут чужие портреты (alienasque effigies colunt), все достоинство их усматривая в цене, — только для того, чтобы наследник их промотал, а рука вора похитила.
Правильные книги звучали в этом доме — в конце 20-х их еще могли читать “с листа”.
1 минута
5 июля 2024