Раздави, утопи, разбей ему башку. Мне все равно. А может его со всеми увезти? Нет, дружище, такое я допустить не могу. Одно гнилое яблоко всю корзину испортит. И Желтый Глаз тогда решил: Ну раз так, пусть остается здесь и усердно учится. И тогда наши собаки посмотрят, можно ли сделать из него что-то стоящее. Джир-хан жестом поднял пса: Все, иди к себе, поздно уже, да и вставать рано. И забери выводок с собой, что бы утром сразу уехать. Джир-хан обращался с Дженой куда бережнее, чем со своим сыном Того он держал грубо за шкирку и молча сунул в лапы своему помощнику, а Джену, прежде чем передать, на мгновение прижал к себе. И этот невольный жест не ускользнул от Желтого глаза. Он все подмечал, хотя и не говорил об этом. Джену он ничем не выделял, она для него не хуже и не лучше других. И утром отправил ее в корзину не первой и не последней, а среди прочих. И не мог понять тайной привязанности хозяина к этой малявке, чего он в ней нашел. В дорогу отправляли еще с десяток щенков. Лишний довесок и только нервы и расстройства для родителей, у которых совсем не было времени смотреть за ними. Их отправляли основывать новую колонию, где им предстояло жить и расти без родителей до полного своего возмужания, где уже никто не придет навестить. Любые визиты строго запрещены. Это была плата за спокойную жизнь, которую обеспечивали руководители колонии. Родители навсегда освобождались от заботы о надоедливых, а порой и ненужных чадах. Не все родители вышли проводит своих щенков в дальний путь. Лишние расстройства никому не нужны