23 подписчика
Половину перевёл. Не уверен, что мы с диплом хорошо справляемся. Особенно нам мешает Хайдеггер🤩, там вот в середине текста. Но в целом мне кажется получается читабельно и интересно. А еще я думаю, что некоторые выражения и образы Антонио тесно связаны с тем, что он сицилианец - например вот закваска, брожение и ферментация. Не знаем мы с диплом как все это правильно переводить.
Напомню, что это статья Антонио Сикера «Функция персонелити в гештальт-терапит».
1. Психоанализ и личность
С самого зарождения психоанализа вопрос о личности - ее статусе, возможностях и границах - оставался нерешенной проблемой.
Во фрейдистской модели фундаментальный баланс субъективности настолько смещен в сторону бессознательного, что минимальная территория, оставленная сознанию, неизбежно подвержена неуверенности, что значительно ограничивает его значимость.
В работе Фрейда общее качество личности представляется результатом психологических импульсов и влечений, которые организм не в состоянии подчинить себе в своем повседневном осознавании: человек действует, думает и чувствует на основе скрытых факторов, которые настолько сильны, что проливают лишь слабый свет на любое осознанное определение эго.
Эго, которое призывают восстановить, посредством терапевтической работы, по крайней мере хотя бы частично вернуть ему психологическую территорию, которая обычно потеряна в угоду (прежде всего) ид.
На первый взгляд, подход Юнга не сильно отличается от этого.
С точки зрения величайшего «еретического» ученика Фрейда, отправной точкой по-прежнему остается сравнение личности с «маской», учитывая первоначальное значение древней персоны римлян, то есть одежды, которой мы прикрываемся каждый день, скрывая свое настоящее «я» за ролью или личиной.
Масштабы возможного восстановления ценности и непротиворечивости сознания, которые аналитическая психология оценивает гораздо выше, чем ее старшая сестра фрейдистская, не отменяют сходства исходных положений с положениями венского мастера: насколько мы знаем, изо дня в день мы думаем и делаем что-то сами, но если это оставить наивности субъекта, то это неизбежно разрушается чувством незавершенности; это можно сравнить с протекающей водонепроницаемым покрытием и серьезным препятствием на нашем пути к истине.
В этом контексте позиция, выраженная гештальт-терапией через ее основополагающий текст, не может не казаться в корне противоположной.
В работах Гудмана психоаналитическая закваска не только не убивается, но и поощряется, в том числе и через широко распространенные настроения анархии.
Тем не менее, с другой стороны, в гештальт-терапии налицо альтернативные формы ферментации, которые бросают иной - и порой неожиданно оригинальный - взгляд на личность и ее сферу.
Иначе и быть не могло, в работе, которая никогда не занимает окончательную позицию, но готова поставить под вопрос все (включая себя), когда сталкивается с подвижностью и тотальностью существования. Сейчас мы попытаемся кое-что понять.
2. Личность как вторичный конструкт: общество и язык в гештальт-терапии
Если читать страницы гештальт-терапии поверхностно, то можно ослепнуть от неоспоримого опровержения любого первенства в позиции личности.
Чаще всего она изображается как социальный конструкт, лежащий поверх изначального поэзиса органаизма, явно пронизанный элементами окружающей среды, но отличающийся от того, как формировалась личность.
Конкретно этот аргумент имеет две основные нити: сначала общество, а затем язык:
« Первично, связи секса, питания и подражания являются социальными, но предличностными: то есть они, вероятно, не требуют ощущения партнеров как объектов или личностей, а просто как того, с чем вступают в договор. Но на стадии изготовления орудий труда, языка и других актов абстрагирования социальные функции образуют общество в нашем особом человеческом смысле: связь между людьми. Личности формируются в результате социальных контактов, которые они имеют, и они идентифицируют себя с социальным единством в целом для своей дальнейшей деятельности.
1/3
3 минуты
3 июня 2024