13 подписчиков
В ГИТИСе побывала впервые. Друзья-театралы удивлялись, что я до сих пор не видела ни одного спектакля Мастерской Юрия Бутусова. Ну вот как-то не случилось до этого момента. Зато есть элемент новизны, что я очень люблю. Всегда интересно, когда оказываешься перед чем-то незнакомым.
Во-первых само здание. Особняк Волконского постройки XIII века с богатой историей, в том числе образовательной и просветительской. Во-вторых, помещения внутри него, несущие яркий отпечаток студенческого быта с творческим уклоном. Обржаю разглядывать такой художественный бардак! Чего тут только нет! Когда перемещаешься по узким коридорчикам, ощущаешь себя одновременно в лавке старьевщика и пещере Али-Бабы. Ну и в третьих, то, за чем пришла - театр.
Смотрим "Бесов". И тут я нетерпением жду, как бутусовцам удастся запихнуть в час с небольшим сложное и объемное произведение Достоевского. Перед спектаклем недолго говорит режиссер спектакля Андрей Хисамиев, а я, слушая его, параллельно разглядываю сценическое пространство, состоящее из грубых деревянных стропилин, кучек странноватого вида мусора (преимущественно кирпича и соломы), двух облезлых птичьих чучел, вот вроде и весь реквизит внутри абсолютно черной коробки из стен. Хотя свой первоначальный вид так называемая сцена имеет недолго, ворвавшиеся "бесы" Верховенского (Федор Бычков) мечутся по сцене, стреляют и с остервенением разносят все в пух и прах. Я понимаю, что мы видим ту часть произведения Федора Михайловича, где идет речь об Иване Шатове, его жене Мари и Кириллове. Что я о них знаю? Что все они умерли. Шатов(Семен Шестаков), не желая больше иметь дело с террористами, был убит, Мари(Ксения Галибина) и ее новорожденный ребенок от Ставрогина, которого Шатов принял, как своего, замерзли, заболели и умерли, Кириллов(Даниил Ядченко) повесился, пытаясь своим примером освободиться от Бога, как от "боли страха смерти", и над всеми этими смертями витает зловещая тень Верховенского. Он главный демон, мрачный и зловещий, все уничтожающий ради торжества великой революционной идеи. Как же мне нравится такое демоническое прочтение Достоевского. Если уж ставить эскиз по "Бесам", то только так, с мрачной, мистической энергетикой, которая вырывается из актеров и бьет тебя наотмашь, буквально сносит с места, когда зловещие тени мелькают по мрачным стенам, а рядом - трепетный огонек нежности и трогательной заботы. Шатов и Мари, как два последних человеческих существа, уцелевших после апокалипсиса. Оборванные, босые и дрожащие, они притягиваются друг к другу, как магниты, и мне за них становится безумно тревожно. Босые ноги ступают по плохоструганным доскам, соломе и кирпичам, но сила искусства столь велика, что актеры словно вовсе не чувствуют дискомфорта, полностью погружаясь в драматичный мир прозы Достоевского. Трогательное отношение Шатова к Мари, отношения Кириллова с богом, желание Верховенского самому стать богом и вершить людские судьбы - в спектакле все эти связи очень выпуклые и яркие, в нем есть и ярость, и ненависть, и нежность, и даже немного юмора. И есть просто крышесносный финал, совершенно неожиданный и странный, но невозможно красивый. И ты замираешь от восторга, когда бледные тени мечутся между одуванчиков-гигантов, когда в полной темноте вдруг ничинают распахиваться окна, как стучат на ветру рамы, а герои кричат в вечернюю ветренную Москву. Мне становится интересно, куда эти окна выходят, если на улицу, то как воспринимают обычные прохожие крик души от героев Достоевского? Не знаю, но зато знаю точно, что для дальнейших экспериментов Мастерской Бутусова я всегда открыта.
2 минуты
25 апреля 2024