Хотя с раннего детства овсянка навевает нам античные ассоциации с Геркулесом-Гераклом, у древних римлян и греков она не была в ходу  как источник калорий или полезных микроэлементов. Теофраст разглядывает с любопытством лишь ширину листа овса и многослойность его зернового покрова (8.4.1.). Плиний Старший считает овес выродившейся пшеницей: такое с ней случается при чрезмерной влажности почв и сыром климате. И Гален, и Плиний Старший свидетельствуют, что у греков и римлян овес – это корм для скота, но ни в коем случае не для человека. Люди могут употреблять овес лишь в крайнем случае, когда случился неурожай и голод. Хлеб, испеченный из овса, невкусен и малополезен для здоровья, утверждает Гален (1.14). Можно, конечно, употреблять разваренный овес со сладким вином или медом, продолжает он, но вину и меду можно найти лучшее применение. Повседневное употребление овса – удел варваров, говорит Плиний, упоминая о германских племенах, которые «и питаются именно овсяной кашей, а не какой-либо иной» (XVIII.149).