2.

В конце августа 1958 года началось противостояние КНР и Тайваня, за которым наблюдал дислоцированный поблизости от Тайваньского залива 7-й флот США. 7 сентября Хрущев в послании президенту США Эйзенхауэру предупредил, что нападение на КНР будет означать нападение на СССР, фактически поддержав Китай в возможном конфликте с США.

Следующим шагом к ухудшении отношений стало восстание в Тибете в конце лета 1959 года. Китай открыто поддержал восставших, что поставило Китай и Индию на грань войны. У СССР с Индией были хорошие отношения, но Хрущеву не хотелось портить отношения и с Китаем. СССР заявил о невмешательстве, что естественно обидело обе стороны. Мао Цзэдун обратился к коммунистическим партиям с обвинение Советского Союза, что вместо поддержки дружественного социалистического Китая, они помогают капиталистам Индии, а Неру полагал, что Хрущев отказывается надавить на Мао, чтобы предотвратить конфликт.

На этом фоне в конце сентября 1959 Хрущев прибыл на празднование 10-летия КНР. Он прилетел в Китай из США, где провел успешные, как ему казалось, переговоры с президентом Эйзенхауэром и чем стал восторженно рассказывать Мао Цзэдуну.

Мао не стал скрывать своего недовольства, что Хрущев вместо того чтобы уничтожить империализм и США, пытается с ними о чем то договариваться. После официальных торжественных мероприятий на переговорах он снова потребовал в еще более жесткой форме передачи ядерных секретов, т.к. с июля 1959 года Хрущев приказал прекратить сотрудничество в ядерной области.

Мао заявил, что решения ХХ съезда по поводу культа личности Сталина были не обоснованы и недопустимы, поскольку Сталин был лидером не только КПСС, но и мирового коммунистического движения, в том числе китайского, и это крайне осложнило обстановку в мировом коммунистическом движении и затруднило отношения между двумя партиями. Прежде чем принимать такие решения вам надо было посоветоваться с другими компартиями, поэтому КПК не признает решения ХХ съезда КПСС в части культа личности Сталина. Мао Цзэдун заявил Хрущеву: “Вы совсем отказались от такого меча, как Сталин, выбросили этот меч. В результате враги подхватили его, чтобы им убивать нас. Это равносильно тому, что «подняв камень, бросить его себе на ноги». Основной курс и линия в период руководства Сталина являются правильными, и нельзя относиться к своему товарищу, как к врагу”.

На следующий день накал взаимных упреков только усилился. Мао Цзэдун обвинил Хрущева “в предательстве социалистического Китая и в поддержке буржуазной Индии и фашиста Джевархарлара Неру”. Обстановка крайне обострилась и Хрущев вступил в личную эмоциональную перепалку с МИД КНР Чэнем И, после чего 4 октября 1959 года советская делегация досрочно покинула Пекин.

Это был крайне эмоциональный и неразумный шаг Хрущева, т.к отказавшись от “традиционного китайского гостеприимства” советская делегация нарушала древние традиции китайских церемоний и китайцы “потеряли лицо”, что всегда считалось особой грубой формой оскорбления. Но Хрущев был далек от понимания глубин китайских церемоний и часто его эмоциональность и импульсивность вредила политике. С этого момента противоречия между СССР и Китаем резко ухудшились.

Тем не менее Москва не хотела окончательного разрыва. На декабрьском Пленуме ЦК в 1959 первоначально доклад по итогам визита в КНР должен был сделать Хрущев. При подготовке доклада Хрущев лично вносил жесткие формулировки в критику китайского руководства. На Президиуме ЦК Хрущева убедили смягчить акценты и предложили выступить с докладом Суслова. Суслов, хотя и упомянул об “элементах зазнайства и нервозности» во внешней политике Китая, всё же призвал не дать возможности врагам вбить клин в отношения между Китаем и Советским Союзом.

3 минуты

14 марта 2024