Найти тему
3902 подписчика

ДУША ГОРОДА

Я говорила с Митрополитом про Белгород. И он сказал очень важную вещь:
- Враг хочет убить душу Города. Заставить людей боятся собственных улиц и неба над головами. Спровоцировать побег, отъезд из домов. Этого нельзя допустить. Без радостного смеха детей, без утренних пешеходов, спешащих на работу, без наших сердец и наших рук наш Город умрет...

Я слушала Владыку Иоанна и вспомнила очень важный отрывок из "Войны и Мира", где Толстой описывает брошенную Москву:

" Она была пуста, как пуст бывает домирающий, обезматочивший улей.
В обезматочившем улье уже нет жизни, но на поверхностный взгляд он кажется таким же живым, как и другие. [...]
Но стоит приглядеться к нему, чтобы понять, что в улье этом уже нет жизни. [...] На стук пчеловода в стенку больного улья вместо прежнего, мгновенного, дружного ответа, шипенья десятков тысяч пчел, грозно поджимающих зад и быстрым боем крыльев производящих этот воздушный жизненный звук, — ему отвечают разрозненные жужжания, гулко раздающиеся в разных местах пустого улья. Из летка не пахнет, как прежде, спиртовым, душистым запахом меда и яда, не несет оттуда теплом полноты, а с запахом меда сливается запах пустоты и гнили. [...] В улей и из улья робко и увертливо влетают и вылетают черные продолговатые, смазанные медом пчелы-грабительницы; они не жалят, а ускользают от опасности. Прежде только с ношами влетали, а вылетали пустые пчелы, теперь вылетают с ношами. Пчеловод открывает нижнюю колодезню и вглядывается в нижнюю часть улья. [...] Вместо чисто залепленного клеем и сметенного веерами крыльев пола на дне лежат крошки вощин, испражнения пчел, полумертвые, чуть шевелящие ножками и совершенно мертвые, неприбранные пчелы.
[...] Все запущено и загажено. Грабительницы — черные пчелы — шныряют быстро и украдисто по работам; свои пчелы, ссохшиеся, короткие, вялые, как будто старые, медленно бродят, никому не мешая, ничего не желая и потеряв сознание жизни. Трутни, шершни, шмели, бабочки бестолково стучатся на лету о стенки улья. Кое-где между вощинами с мертвыми детьми и медом изредка слышится с разных сторон сердитое брюзжание; где-нибудь две пчелы, по старой привычке и памяти очищая гнездо улья, старательно, сверх сил, тащат прочь мертвую пчелу или шмеля, сами не зная, для чего они это делают. В другом углу другие две старые пчелы лениво дерутся или чистятся, или кормят одна другую, сами не зная, враждебно или дружелюбно они это делают. В третьем месте толпа пчел, давя друг друга, нападает на какую-нибудь жертву и бьет и душит ее. И ослабевшая или убитая пчела медленно, легко, как пух, спадает сверху в кучу трупов. Пчеловод разворачивает две средние вощины, чтобы видеть гнездо. Вместо прежних сплошных черных кругов спинка с спинкой сидящих тысяч пчел и блюдущих высшие тайны родного дела, он видит сотни унылых, полуживых и заснувших остовов пчел. Они почти все умерли, сами не зная этого, сидя на святыне, которую они блюли и которой уже нет больше. От них пахнет гнилью и смертью. Только некоторые из них шевелятся, поднимаются, вяло летят и садятся на руку врагу, не в силах умереть, жаля его, — остальные, мертвые, как рыбья чешуя, легко сыплются вниз. Пчеловод закрывает колодезню, отмечает мелом колодку и, выбрав время, выламывает и выжигает ее..."

Я поеду в Белгород после юбилея. Сегодня многим из нас нужно быть там физически. Помогать белгородцам. Согревать душу Города. Не дать опустеть его улицам. Особенно официальным федеральным чиновникам нужно там находится. Я бы перенесла в Белгород несколько федеральных министерств и ведомств. Серьезно. Власть д.б.вместе с народом в горячих точках. Это норма.

P.S.Я подумала, что поездка будет в середине марта и я попробую договориться с руководством Города: высадим крокусы, подснежники, тюльпаны. Пусть будет красота и не будет страха. Пусть Город живет. Его Душа это мы все. Пусть живет!
3 минуты
105 читали