Повстречал третьего января утром у входа в подъезд Зуева. Глаза горят, подбородок дрожит, чубчик хохолком. Не сосед, а какой-то конёк-горбунёк. Читал, кинулся он ко мне, новость? И суёт газетёнку, в которой написано: Пятьсот семьдесят шесть миллионов, повторил завороженно Зуев. Вот какие деньги люди воруют! Не люди — богатыри! А ты-то чему радуешься, не понял я. Ты их, что ли, спёр-то? Смотрю: от этих слов (что не он спёр) Зуич даже загрустили и пригорюнился. И опять же его застрелили, продолжил я. Радость какая. Да, это он маху дал, согласился Зуич. Теперь ему эти миллионы ни к чему. Это...