15 подписчиков
Продолжаю рассказывать о своих учителях
Вы замечали? – далеко не все оказывают на нас влияние. Что же это за люди такие особенные, что такое они делают, какие слова говорят? Почему одни правят нашу судьбу, а другие оказываются ничего не значащими манекенами, мимо которых мы проходим, не обращая никакого внимания?
Таким важным человеком для меня стал Николай Николаевич Моос – преподаватель по рисунку в Свердловском художественном училище имени И.Д. Шадра. Он был легендой, все группы мечтали к нему попасть...
Моос взял нас на третьем курсе, и это было счастье, удача, мы все чувствовали, что поймали золотую рыбку!
Кажется, Николай Николаевич был из семьи ссыльных немцев.
Хорошо помню его рассказы о своём пастушьем детстве, о том, как устраивал свой быт в Свердловске. Но как ни странно, совсем не помню, как он нас учил, настолько это было органично. Мы учились, будто дышали воздухом. Кто запоминает свои выдохи-вдохи? А вот рисунки становились всё качественнее, всё профессиональнее.
Ещё я могу сказать о Моосе следующее: бывают такие люди, рядом с которыми хочется становиться лучше. Подрасти, встать на цыпочки, но дотянуться до их высоты. Наш Николай Николаевич был одним из них.
Вышла со мной такая история, сейчас и вспомнить забавно, а тогда я чуть со стыда не сгорела.
Я усердно училась и всё время недосыпала. Кажется, те несколько лет я провела в непреодолимом желании выспаться. Мы рисовали днём и ночью, постоянно что-то учили, что-то читали...
В училище были широкие и удобные подоконники, и всякий возможный момент я брякалась на них и отключалась. Тогда фотографии не делались как сейчас: достал телефон, хлоп и готово, но мои «отключки» были настолько часты, что ребята с фотоаппаратом несколько раз подлавливали меня на моей лежанке.
Как-то раз, пока Мооса не было в мастерской, я, выполнив всю заданную работу, по привычке бухнулась на облюбованный подоконник и уснула. Проснулась же с неясным чувством вины – оказывается Николай Николаевич какое-то время просто молча стоял и наблюдал за мной...
Он ничего не сказал мне, и когда я вскочила, но, господи, как же мне было стыдно! С тех пор я в сторону своих подоконничков даже не смотрела.
Наверно, если мне когда-нибудь придётся описывать, как я представляю интеллигентного человека, описывать я буду именно Мооса. Мы были готовы безоговорочно верить каждому его слову, слушаться каждого совета. Казалось, что и он, и вся его жизнь, как с нами, так и без нас – кристальна, идеальна, безупречна.
И да, именно он научил меня рисовать.
2 минуты
9 января 2024