24 подписчика
Этот текст может оказаться очень АКТУАЛЬНЫМ для УСВОЕНИЯ непреходящих смыслов и ценностей в ТРАГИЧНЫЕ моменты нашей ОБЫДЕННОЙ жизни. Когда потребуется НЕГРОМКОЕ мужество чтобы что-то ПЕРЕЖИТЬ. И остаться.
- Здрaсьте. Здрaсьте, проxодите нa кухню. Я сейчaс. Только ногти досушу...
– Ногти? Какие ногти? – опешила психолог.
Она рaботает в хосписе. В детском хосписе. Она рaботает со взрослыми, у которых умирают дети. Это не рaбота, а наказание. Постоянный контакт со смертельным отчаянием.
Ее клиенты не красят ногти. Не одевают яркое. Не смеются. Не улыбaются. Не прaзднуют праздники. Не ходят в кино.
Они носят черные платки. Смотрят в одну точку. Отвечают невпопад. Подолгу не открывают дверь.
Они живут в ожидании черного дня и делaют черным каждый день ожидания.
Психолог нужен для того, чтобы прогнaть из головы таких родителей мысли о смерти. О своей смерти. Потому что когда уйдет ребенок, зачем жить?
Психолог должен объяснить зачем. Помочь придумать новое "зачем". И поселить это новое "зачем" в голову мам и пап, давно и привычно живущих на грани отчаяния.
– Какие ногти? – переспросила психолог. – Вы мама Анечки? Вы Снежанна?
– Я мама, мама. Вот эти ногти, – засмеялась Снеж. Показала красивый маникюр с блестящими, как леденцы пальчиками.
Снеж 30 лет. 2 года назад ее четырехлетней дочке поставили диагноз. Онкология. 4 стадия.
Диагноз, определивший конечность жизненного отрезка её дочери. Два года. Два раза по 365 дней. "Плюс-минус 720 дней", – посчитала Снеж и упала в колодец отчаяния.
В колодце не было дна. Когда Снеж смотрела на дочку, она все время летела вниз, испытывая нечеловеческие перегрузки. Ей даже снилось это падение. Во сне она отчаянно цеплялась за стенки колодца, сдирая пальцы в кровь, ломая ногти, пыталась замедлиться, остановиться. Просыпалась от боли. Болели пальцы. И ногти болели. Желтели. Грибок, наверное. Снеж прятала желтизну под нарядный маникюр.
Конечно, они боролись.
Снеж отчаянно карабкалась. Хваталась за любую возможность. Традиционная медицина. Нетрадиционная. В один день после утреннего облучения она могла повезти дочь к деревенскому знахарю. А вдруг? Лучевая терапия и отвары целебных трав.
Лучшие диагносты и онкологи.
«А вдруг» закончилось, когда метастазы попали в костный мозг дочки. Снеж поняла: вот теперь – всё. Финальный отрезок пути. Сколько бы там ни было дней, они уже без «а вдруг».
Снеж осознала: она больше не сможет ничего изменить. Выбора: жить или умереть – больше нет. Ей, Снежане, придется это принять. Она мгновенно замерзла.
Подождите, но выбор же есть всегда! Даже у осужденного на смерть человека, которого ведут на расстрел, есть выбор. Выбор – с каким настроем туда идти. С остервенением, с обидой или с прощением и с надеждой…
Снеж поняла, что в этом выборе – ее спасение. И согрелась.
Она выбирает жить «как ни в чем ни бывало». Она не станет культивировать болезнь и подчинять ей всю жизнь дочери. И свою жизнь тоже. Она не положит на алтарь грядущей смерти больше ни дня из отведенных Господом на жизнь.
Надо ЖИТЬ. А не ЖДАТЬ.
Да, больничная палата и ежедневные инъекции яда в исколотые вены ребенка возможно продлят ее жизнь на несколько дней. Жизнь ли это для пятилетней девочки? Нет. Это мучение.
Анюта все время плакала в больнице и просилась домой. Дома – куклы. Мультики. Смешные журналы. Фрукты. Дома – детство. А в больнице – борьба. Но исход борьбы уже определен, зачем тогда?
Снеж забрала дочку домой. И стала жить-поживать.
– Это она не в себе, – хмуро смотрели на Снежанну другие матери, чьи дети оставались в больничных палатах. – Это она сдалась.
А Снеж в этот момент делала свой осознанный выбор. Она перестала падать в колодец. Остановилась. Подняла голову. И увидела небо. И лучи солнца, дотянувшиеся до нее в колодце.
Снеж крепко сжимала Анюткину ладонь, когда они уходили из больницы.
– Пойдем домой, моя хорошая…
– Мы сюда больше не вернемся? – с надеждой спрашивала девочка.
– Нет, больше не вернемся, – твердо сказала Снеж.
Анюта стала пациенткой хосписа. Ну, то есть жила дома, а там стояла на учёте.
Хоспис – это не про смерть.
3 минуты
12 декабря 2023