АРБАТ продолжение 1

Она выделила мне один из своих самоучителей испанского, по тем временам это был щедрый поступок, и регулярно выдавала домашние задания. При встрече, во время практических занятий, Ольга ее звали, всегда проверяла, как я усвоил пройденный материал. Стимул изучать испанский у меня был действительно серьезный. Мама, как всегда, была в экспедиции, так что место для проведения практических занятий всегда было свободно. Практические занятия проходили у меня дома, там же проверялось и выполнение домашних заданий.

Поскольку в изучении иностранного языка очень важны регулярность занятий и каждодневная практика, то занимались мы часто, почти каждый день. Говорили при встречах только на испанском. Ольга собиралась поступать по окончании института в аспирантуру, где должна была продолжить изучение испанского языка и испанской литературы. Так что я, дабы поддержать реноме Бауманки и не ударить в грязь лицом, засучив рукава принялся изучать язык.

Я, как тогда говорили, по натуре технарь, гуманитарные предметы мне всегда давались с трудом, но тут другое дело, тут стимул, тут принцип. Ну а если решил, а если принцип, то умри, но сделай – так нас учила империя. Так что в оконцовке я освоил испанский на уровне аспирантуры иняза Марии Терезы, куда Ольга потом благополучно поступила.

Темноволосая, с короткой стрижкой, невысокого роста, скорее даже маленькая и тонкая, обожавшая шелковые шарфики, элегантная и изящная, а я бы сказал, грациозная, а вдобавок еще и умная, Ольга была осколком интеллигентных москвичек прошлых поколений, редких уже тогда и практически не встречающихся сегодня.

В те суровые времена Ольга мне казалась абсолютно расслабленной, как бы никуда не спешащей. Но это была расслабленность коренной москвички, москвички даже и не в третьем поколении. Не вялость и томность, а пылкость и блеск, стильная раскованность русских императриц XVIII века, а вернее двух из них, я сейчас про Елизавету и Екатерину II, – вот чем отличалась эта девушка от других. Видимо, эта особенность присуща родовитым женщинам России, носительницам драгоценной частички неподражаемого аристократизма, без всякого намека на фальшь.

Она, например, обладала умением откровенно выражать свои вкусы, пристрастия, взгляды на жизнь манерой одеваться. При всем при этом Ольга была проста в общении, абсолютно не пафосна и не меркантильна. Нет, она, как всякая красивая девушка, с удовольствием принимала подарки, тем более в эпоху тотального дефицита всего! Но для нее было гораздо важнее, сможем ли мы с ней болтать не переставая три часа подряд на какую-то тему или нет. И когда это удавалось, была неподдельно счастлива.

Учитывая, что тему, как правило, выбирала она, сделать ее счастливой для меня было не всегда просто, особенно на заре нашего общения, сказывался разный уровень воспитания, образования, культуры – в общем, всего, что она ставила во главу угла при общении.

Меня всегда удивляло, что такого интересного она рассмотрела во мне в этом белорусском доме отдыха, что потом общалась со мной в течение столь продолжительного срока. Но поскольку к тому времени я уже умел общаться с людьми, практически не задавая вопросов, этот вопрос так и остался без ответа и по сей день.

Ольга отличалась какой-то неуловимой противоречивостью. Она практически не пользовалась макияжем, и при этом лицо и взгляд были предельно выразительны, словно их делал профессиональный визажист. В разговорах о сексе она была целомудренна до сумасшествия, но потом в постели порой доходила до жуткого распутства, а порой все было с точностью до наоборот!

Когда мы гуляли по Москве, по ее любимым местам, описанным Гиляровским и Булгаковым, местам, которые потом стали и моими любимыми, она впитывала в себя из величавой старинной московской архитектуры ее обаяние и шарм, ее душу, как до нее это делали ее мама и бабушка, а до них – мамы и бабушки других коренных москвичек на протяжении не одного столетия.

3 минуты

7 декабря 2023