53 подписчика
ЖИТЬЕ-БЫТЬЕ в эвакуации
Россыпи крупинок сведений о былой жизни собираем по дневникам, письмам, воспоминаниям. Ценность каждого из этих источников своеобычна. Дневники, если писались для себя, - более всего точны и достоверны. Письма - если в условиях официальной военной цензуры - писались с оглядкой и с пониманием того, что можно, а что нельзя. Воспоминания - с учетом всяких возможных аберраций - еще и источник по психологии детства.
«…Летом началась война. Бомбёжки следовали одна за другой. Когда мама спешила со мной в бомбоубежище, я противился спешке и говорил, что папа велел не бояться. Бомбоубежище находилась на холме.
Как-то ночью я пробрался к выходу из бомбоубежища, и перед моими глазами предстала следующая картина. В темном небе в перекрестье лучей прожекторов висел маленький серебристый самолётик, а вокруг белели барашки разрывов зенитных снарядов.
По противоположному берегу темной реки мчался на всех парах поезд. Белый шлейф дыма летел за маленьким паровозом.
Потом началась срочная эвакуация. В памяти осталось скопление эшелонов на железнодорожных путях.
По приезде в Свердловск нас разместили в каком-то клубе. Спали на полу. За время проживания в клубе при медосмотре врач спросил: «Это сыпь у ребёнка?». На что я честно ответил: «Нет, это воши накусали!», чем очень сконфузил маму.
Потом папа нашел какую-то комнатку в подвальном помещении. Жили голодно.
Папа на заводе работал столяром-модельщиком. Он по чертежам изготавливал модели из дерева, по которым делали отливки. Надо было хорошо разбираться в чертежах и знать технологические требования к моделям, чтобы получить качественную отливку.
Иногда приходилось спорить с конструкторами, которые не учитывали этих технологических требований. Кроме того, ему приходилось отбиваться от назойливых предложений особистов стать «стукачом».
Папа приносил с работы свою порцию второго. Я всё съедал и спрашивал, почему так мало. Ломтик черного хлеба на рынке стоил 30 рублей. Мама, чтобы заглушить чувство голода, наелась каких-то грибов и сильно болела после этого.
Картофельные очистки сушили на плите и ели с удовольствием. Это были чипсы военного времени.
Чтобы как-то прокормить, родители устроили меня в интернат на Шарташском озере. Я трудно переносил разлуку и при расставании устраивал душераздирающие сцены.
Родители каждый раз привозили мне венские булочки, похожие на теперешние плюшки. Булочки продавались в буфете театра оперетты, так что мои родители стали поневоле театралами. Потом они долго вспоминали полюбившихся артистов театра.
От голода некоторые прятались в выпускаемых танках, чтобы попасть на передовую. Убьют - не убьют, но там хоть накормят. Папа показывал мне танки и уговаривал, чтобы я прокатился на танке. Но мне было отчаянно страшно, и дух захватывало, когда рядом с грохотом двигалось огромное бронированное чудовище, сотрясая землю и изрыгая дым.
Ребенком я был любопытным и приставучим. Сначала спрашивал: «Мам, а это что?», а, если не получал ответ, не отставал, пока не добивался своего. «Мам, это что?» - «Это фотоателье». - «А что там делают?» - «Фотографируют». Так появлялась наша новая фотография.
«Мам, а это что?» - «Кинотеатр». Всё, значит, идем в кино. Фильм был «Два бойца». После просмотра фильма я знал все песни наизусть. И когда мы с мамой переезжали из Свердловска в Бектышево, я был «нарасхват».
Солдаты меня сажали на верхнюю полку, освещенную свечкой, и я пел все песни из кинофильма, хотя музыкального слуха у меня не было. За песни меня угощали кусочками сахара…»
#РЗ_воспоминания
2 минуты
17 декабря 2023