21,7 тыс подписчиков
ЧЕМ ОПАСЕН КУЛЬТ САМОУЧКИ?
В нашем кино презирают ученость. Человек, закончивший киношколу, посмотревший много фильмов и прочитавший много книг, вызывает подозрение – что, недостаточно своего ума, пытаешься жить заемным?
Подозрение перерастает в уверенность, если подозреваемый, скажем, будучи уже работающим профессионалом, посетит какие-нибудь курсы: очевидно, у человека проблемы с творческой потенцией, раз приходится прибегать к помощи специалистов.
Зато у нас обожают самоучек. Тех, кто «университетов не кончал», а вместо этого «до всего дошел своим умом» и делает что-то «пусть корявое, но зато свое, от души». Помню, на одном мастер-классе некая мадам сказала: «Я сразу решила, что учиться во ВГИК не пойду» и зал, в котором сплошь сидели юноши и девушки, обдумывающие житье, взорвался аплодисментами. Меня это поразило. Ведь за минуту до этого данная мадам призналась, что она не сняла ни одного фильма и ее мечта работать в кино так и осталась несбывшейся мечтой. Что, впрочем, не мешало ей проводить мастер-класс для будущих киношников.
На самом деле, откуда идут корни этого культа самоучек, понятно. Из советской системы образования, направленной на консервацию теоретических знаний. В каждом вузе в студентов вкладывали массу совершенно неприменимых в жизни знаний, и один-единственный навык – навык пять лет сидеть за столом в одной позе и ничего не делать.
В свою очередь, перекос в сторону теории произошел из-за того, что преподавателями, как правило, становились теоретики. Это как если бы строить корабли учили люди, которые не построили ни одного корабля, но зато много плавали на кораблях.
В кино происходит именно это – делать кино учат люди, которые умеют и любят смотреть кино. А ведь это не только не смежный навык – это противоположный навык. Хороший кинематографист – всегда плохой кинозритель. Он всегда не согласен с автором. Он эту сцену снял бы по-другому – с другим светом, по-другому поставил бы камеру, поставил бы актерам другую задачу, переписал бы диалог, в конце концов, по-другому бы смонтировал и наложил бы другую музычку. Именно потому, что он видит кино изнутри, а не снаружи. Понимает, как оно устроено и как оно воздействует на зрителя. Он сразу видит не то, что на экране, а то, что было в голове у автора. И с этим он не согласен просто потому, что не бывает двух одинаковых голов.
Поэтому в нашем кинообразовании есть две крайности. Первая крайность самая очевидная – детей учат только кинотеории. Подчеркиваю, я не против кинотеории. Но если вы хотим выучить практиков, теорию нужно подавать через практику. Делез на съемочной площадке может помочь только в одном случае – если нужна толстая книга, чтобы подложить под ножку штатива.
Вторая крайность – когда в ход идет тот самый культ самоучки. Когда кинематографисты-практики начинают рассказывать детям о вреде книжек по структуре сценария, сценарных курсов и призывают «держаться подальше от ремесленничества», работать «по наитию», «выражать себя», не ограничивая никакими правилами.
Причем иногда такие глупости говорят действительно классные кинематографисты, которые на самом деле ремесло знают от и до. Просто очень часто они сами не понимают того, что они его знают. И соответственно, не могут объяснить, что именно и как именно они делают. А бедные дети верят взрослым дядям на слово и, вместо того, чтобы изучать ракурсы, крупности и склейки, пытаются «выражать себя».
Я убежден, что теория - это не более чем способ фиксации практических умений для передачи их следующему поколению. И задача не просто спрятать эти умения в сейф – вы их не для себя прячете, а найти такую форму, чтобы ученик получил не только знания, но и мотивацию для их применения на практике.
Именно поэтому в нашей сценарной онлайн-мастерской я все время стараюсь удерживать баланс между теорией и практикой.
Если я что-то рассказываю – то мы тут же это применяем в нашей работе. И наоборот – иногда я прошу учеников что-то сделать, и только после этого объясняю им, что именно они сделали и как это можно применять в их будущей работе.
Ваш
Молчанов
3 минуты
21 ноября 2023