ВЕРБОВКА (продолжение)

Напомню, была весна 1991 года. Я благоразумно промолчал, а он опять уткнулся в свои бумаги.

– Не хочешь после института к нам? – минут через десять молчания, подняв голову от бумаг, спросил меня Дедушка, – романтика.

– Не думал об этом, – не зная, как убедительно соврать, протянул я.

Он одобрительно кивнул головой, услышав мой неопределенный ответ.

– Ты, я смотрю, учишься разговаривать.

«Ага, еще бы! Попробовал бы я не научиться у тебя разговаривать», – подумалось мне.

– Это правильно, это хорошо, – произнес он неизвестно о чем. – Если бы ты не научился не задавать вопросов, не научился разговаривать, я бы давно уже с тобой не общался, – сказал он так, как будто бы я произнес вслух то, о чем только что подумал.

А может, он умел читать мысли? Не исключаю!

– Пять лет назад, почти пять, – поправился он, – когда началось наше знакомство, вас было шесть человек, каждый год

отсеивалось по одному, ты остался последний, – объяснил он.

Я молчал, глядя тоскливо на него. «Только этого мне не хватало, недавно отмазался от ВИ и аспирантуры, так теперь этот пристал», – крутилось у меня в голове.

– Пойми, я к тебе не пристаю, если хочешь отсеяться – отсейся, я тебя не неволю.

«Во телепат, мать его!» – подумалось мне.

– Остаться на кафедре ты не захотел, я тебя понимаю: безденежье, скукота и никакой романтики, – продолжал читать он мои мысли.

К его умению читать меня, как дешевый бульварный роман для женщин, я привык давно, поэтому просто сидел и молча смотрел ему в глаза. В надежде его переглядеть играл в гляделки.

– Если б ты был необучаем, твой валютный бизнес давно бы закрылся, не успев и начаться, – врезал он, но я выдержал, взгляда не отвел, лишь немного вздрогнул, но упорно продолжал прямо, не мигая смотреть ему в глаза.

Я давно понимал! Был уверен, что он все знает и про Арбат, и про валюту, по-другому просто не могло быть!

– И кстати, закончилось бы все сразу и вместе с институтом. Учиться в МВТУ с судимостью нельзя, даже с условной, а 88-я статья УК РСФСР – вещь серьезная, – добил он меня.

Этого удара я не выдержал. Вздрогнув и отведя взгляд, я позорно проиграл, впрочем, как всегда я проигрывал ему игру в гляделки. Поняв, что проиграл, я сдался.

– А разве я подхожу для работы в КГБ? – подписывая капитуляцию, все-таки сделал я последнюю попытку.

И сам себе тут же возразил: «Не попытка это, не попытка, это агония».

– А почему нет? – Дедушка был серьезен как никогда. – В этой работе всё как ты проходил в МВТУ. Помнишь, с чего ты начинал, – с базы из физики, матанализа, сопромата и других фундаментальных наук, а потом на это наслаивали предметы по специальности, и ты все это освоил, помимо прочего, еще и потому, что у тебя к этому были определенные предпосылки, это то, что вообще-то называют способностями, но я не хочу применять это слово, когда речь о таком слабоумном олигофрене навроде тебя, – как всегда в конце, не удержался от комплимента в мой адрес Дедушка. – У нас то же самое, – продолжил он. – Есть база: во-первых, это умение общаться с людьми. Здесь ты понял главное, именно поэтому ты научился интересоваться не спрашивая, а вернее – не задавая вопросов, надо быть точным в формулировках, запомни это. И люди что? Люди стали сами приходить к тебе и рассказывать, делясь с тобой своими проблемами или, наоборот, радостями. Теперь остается научиться, слушая, слышать то, что тебе надо услышать, плавно подводя человека к интересующему тебя вопросу, но это уже техника.

Во-вторых, надо быстро принимать обоснованные решения. Жизнь редко предоставляет на руки все факты, и особенно время для длительного анализа этих фактов, для принятия взвешенного решения. В большинстве жизненных ситуаций решения приходится принимать здесь и сейчас, основываясь на условно достоверных крупицах инф и своих предположениях. Оказывается, этого вполне достаточно для правильного анализа и принятия верного решения.

3 минуты

23 ноября 2023