48 подписчиков
Линия гор 2( Продолжение)
Juniper Tree
Там была красота, захватывающая дух. Октябрьские звезды в горах были очень близко. Отменное местное вино, хлеб и сыр стоили копейки. Воздух. Воздух был мягким, с запахом французских трав и близкого моря. Виноградники начинали краснеть, какие-то сорта уже собрали, а какие-то ждали своего часа. В долине, посреди бесконечных рядов винограда, рос огромный можжевельник. В четыре обхвата. Говорили, что ему больше 1000 лет. Думаю, что так и было. Совершенно Библейское дерево, которое, вполне возможно, помнило загадочные истории катар, руины замков которых были совсем недалеко. Нас туда возили какие-то прекрасные люди, которые приезжали из окрестных деревень к Хелен, чтобы познакомиться и пообщаться с русскими художниками и гостеприимно показать им свою прекрасную землю.
Так мы познакомились с Мишель Карташофф. Его совсем младенцем вывезли из Советской России, о своей исторической Родине он помнил немного. У меня в памяти осталось его воспоминание о пугающей надписи, которую они с братом читали , глядя в окно в доме родителей в Замоскворечье: “братьятонетгнутаямебель”. Он рассказывал, что долго не хотел говорить на французском, сопротивлялся как мог, общался на русском по большей части со своей русской няней, словом, очень упирался до тех пор, пока ему не наваляли в школе, куда ему пришлось пойти, когда пришло время. У него был очень нежный, красивый и удивительно богатый русский язык. Общаться с ним было настоящим гурманским наслаждением.
Нам здорово везло с людьми. Мишель был одним из таких подарков, встреченных на жизненных дорогах и перекрестках. Ему было около 80и лет, он был бодр, у него была подруга, дочь в Париже и дом в горах. Он продолжал работать сценографом для французских киностудий и живо интересоваться даже не знаю чем, - всем, наверное. Такая заинтересованность, страстность и изящная отстраненнось была в беседах с ним. Он , познакомившись с нами, посвятил почти неделю тому, чтобы повозить нас на своей машине по маленьким городкам юга Франции : Сере, Кольюр, Монпелье. Кафе в тени великолепных старых платанов, пейзажи, известные нам по картинам французских художников, море, сосны, скалы, большие французские окна с голубыми жалюзи на доходных домах, дрема, тишина и свет. Совершенно особенный свет, который делает любой оттенок цвета живым.
Я с удивлением обратила внимание на это особенное свойство освещения во Франции, еще когда мы ехали поездом из Люксембурга, через Париж и потом на юг. Когда замечаешь этот феномен, становится абсолютно понятно, что Коро, импрессионисты, Сезан могли появиться только там. Мерцающий, переливающийся свет-цвет и условная форма за ним. Даже великолепные Гоген и Матисс, обогатившие Французскую культуру диковинными экзотическими мотивами и оттенками, они тоже выросли из этой переливчатой легкости. Я может быть как-нибудь напишу о Матиссе и его вилле в Ницце.
Мы пробыли в этом прекрассном регионе Лангедок-Руссильон чуть больше двух недель. Прошло уже больше двадцати лет. Многое стерлось из памяти. Но эти люди и ощущение пейзажей, освещенных солнцем, они, получается, остались.
*Мое фото возле поражающего воображение можжевелового дерева нашлось совсем случайно, во время перевоза вещей в новую мастерскую. Я думала, что ничего из того времени уже нет.
Фото @Александр Сохт 2000
2 минуты
31 октября 2023