27 тыс подписчиков
ЭНДОПРОТЕЗИРОВАНИЕ ВТОРОГО СУСТАВА
Далеко не всегда развивается артроз или некроз второго тазобедренного сустава, если разрушился первый. По моим наблюдениям, это примерно половина всех случаев.
Кто-то приходит с уже имеющимся двусторонним поражением, а кто-то с односторонним, но спустя 2-5-10 лет приходит с разрушающимся вторым суставом. Вторая половина приходит с одним больным суставом, и больше никогда не появляется по окончании реабилитации.
Если учесть, что после одной успешной операции пациенты обычно ищут того же хирурга ради второй, то, скорее всего, моя статистика примерно верна.
Так вот какая штука. Если человек перед первой операцией обычно (не всегда) боится, нервничает, оттягивает её, то на вторую почти всегда торопится, и, что важно, восстанавливается еще быстрее, чем после первой.
Иной раз приходится просить реабилитологов, чтобы притормаживали особо ретивых , а то - дай волю, бегать начнут ))) Я, конечно, сторонник ранней реабилитации, но нужно, всё же, держать себя в руках. Приведу в пример молодого человека 44 лет, которому я пару лет назад заменил левый тазобедренный сустав, а три дня назад - правый.
Конечно, он еще помнит, как вставать, как ходить с костылями, как подниматься и спускаться по лестнице. И активно демонстрирует нам свои навыки )))) Мы, с одной стороны, радуемся, с другой - напрягаемся. И вот, почему.
Любая операция предполагает гематому мягких тканей, послойное ушивание раны.
Когда пациент начинает активно упражняться и ходить в первые дни после операции, гематома начинает из мягких тканей всасываться в кровь (точнее, не сама гематома, а продукты её распада). Для организма эти продукты - токсины, попадая в кровь, они, условно говоря, вызывают интоксикацию со всеми вытекающими - температурой, слабостью, потливостью и т.п. Разумеется, так бывает не у всех, но у большинства.
На эти признаки немедленно реагируют терапевты (у нас терапевты в стационаре наблюдают пациентов по терапии), назначают дополнительные анализы, исследования, лекарства. Они, конечно, знают об этой особенности течения послеоперационного периода, но не реагировать не могут. Это у нас, там же, где терапевты приходят из других отделений по вызову, будут и назначения ненужных антибиотиков, и борьба за снижение С-реактивного белка, а то и пункции гематом с риском занести туда инфекцию.
Второй момент - из-за интоксикации снижается гемоглобин. Это вкупе с самой интоксикацией ухудшает общее состояние и самочувствие пациентов. Процесс реабилитации затормаживается со всеми вытекающими.
Теперь о ране. Когда мы делаем доступ к суставу, мы послойно рассекаем мягкие ткани, а потом так же послойно раны ушиваем. Нитками. А в большинстве случаев после замены сустава объём движений в нём увеличивается, и пациенты на радостях занимаются физкультурой по полной программе. Что, естественно, «не нравится» хирургической ране. Она в знак протеста начинает болеть и отекать, что также отбрасывает назад успехи первых дней, и реабилитация вновь затормаживается.
К чему я это всё? К тому, что всё должно идти максимально естественным путём. Медленно, но верно. Маленькими шагами с постоянной динамикой.
Когда некоторые клиники рапортуют о том, что выписывают пациентов на 1-2-е сутки после операции - это не есть хорошо. Равно как и держать человека неделю в постели или 2-3 месяца на костылях. Всему своё время. Очень просто всё испортить, иногда непросто всё вернуть хотя бы к исходному состоянию.
Для примера покажу пациента, о котором писал выше. Очень быстрая, слишком быстрая реабилитация. Быстрее, чем в прошлый раз. Внушение сделано, пациент гласу разума внял - благо, сам врач в прошлом.
Как говаривал товарищ Саахов: «Тараписса нинада!»
3 минуты
11 ноября 2023
972 читали