В отражении зеркала ванной на меня смотрело небритое, лохматое, с по-прежнему отекшим и разбитым лицом, чудовище. Я всего лишь хотел, чтобы мои таланты пришлись на пользу – и потому продал душу дьяволу, поверив, что нигде мне, инопланетянину, язык которого никто не знает, не было места на земле. Я ошибся. Я очнулся, связанный по рукам и ногам… Неужели уже слишком поздно? Неужели я так и буду кататься на моноколесе – пока не состарюсь и не стану безобидным медведем, который разве что может весом своим придавить, сев на жертву сослепу?