Найти тему
19 подписчиков

Кинокомиксы, сформировавшись как отдельный жанр, испытывают потребность в трансформации, потребность не столько эстетическую, сколько коммерческую: им необходимо постоянно удивлять зрителя, чтобы не терять его внимание, а, следовательно, и деньги. В последние годы мы увидели, как супергероика прощупывает совместимость с фильмами ужасов («Доктор Стрэндж») и ситкомами («Ванда/Вижн»). Сложным экспериментом в этом направлении стал и сериал «Локи». Его жанровый ориентир — разновидность сатиры, предствляющей весь мир управляемым всесильной бюрократической машиной. В набросках этот прием можно встретить еще у Свифта, но в литературе эпохи тотальной бюрократии его оформил Кафка: «Посейдон сидел за рабочим столом и подсчитывал». Такой конструктивный принцип имел длинную богатую историю, из более близких нам примеров можно вспомнить книги Дугласа Адамса и в менее эксцентричном варианте — Джоан Роулинг, а жизненные обстоятельства не способствуют его отмиранию.

Кино эксплуатирует его тоже весьма активно: галактическая королева в фильме «Восхождение Юпитер» может получить свое наследство только после мучительной «одиссеи», где вместо островов Эгейского моря ее ждут недружелюбные клерки. Так же строится и мир недавних сериалов «Miracle Workers» и «The Good Place». В «Локи» бюрократическая организация управляет самим течением времени (идейно сходную полицию времени мы уже видели в «Рике и Морти»).
Было бы соблазнительно считать, что имя главного героя истории восходит к лат. loci 'места', но увы, оно заимствовано из высшего пантеона скандинавской мифологии, что создает образу множественные рецептивные проблемы: трудно сопереживать персонажу, для которого не обозначены границы его возможностей. Бессмертен ли он? Всеведущ ли? Всесилен? Если нет, то в чем заключается его «божественная» натура? Как далеко простираются его магические способности? Экспозиция бедна на подробности, так почему бы не считать, что персонаж — Марти Сью, которому ничто не угрожает? Последнее в свою очередь означает, что зрителю угрожает скука.
Ясно только одно: мы имеем дело с внесистемным персонажем, который хорошо подходит для конфликта с зарегулированностью «Управления временны́ми изменениями». Пытаясь доказать свою правоту на конкретном примере (ход в этом типе сатирического сюжета совершенно бесперспективный), он перемещается в 79 г. н. э. и щеголяет беглой латынью: «Mihi nomen est Loki. Praefectus Consilii ad tempus mutandum. Atque adfero acerbum nuntium ad vos omnes! Vos omnes! Morituri estis. Iste mons ignis pastus per saecula in vos est evomiturus. Scio haec esse vera quod ego de futuris adveni».

Меня зовут Локи. Префект Совета для изменения времени. И я несу мрачную новость всем вам! Всем вам! Вы умрете. Эта гора огня, на которой веками пасся [скот], извергнется на вас (вариант: Эта гора, веками питавшаяся огнем, изрыгнет его на вас). Я знаю, это правда, поскольку прибыл из будущего

Взгляд того, кто знаком с латинским языком благодаря ходовым афоризмам, зацепится за причастие будущего времени «morituri» (te salutant), которое структурно разрешено в русском («умрущие»), однако практически в текстах встречается исчезающе редко. А мы посмотрим на не совсем естественное начало фразы с союза 'и': atque adfero... Место ему в середине предложения для соединения его частей. Но существует и специфическая стилистика, для которой начало фразы с «И» — ее визитная карточка. Это библейский стиль: «Et vidit Deus lucem quod esset bona. Et divisit lucem a tenebris» (И увидел Бог..., и отделил...). Для нарциссической натуры Локи (см. грамматически необязательное, но обязательное психологически ego в последнем предложении) лестно сообщать обреченным жителям Геркуланума их судьбу голосом библейского пророка. Но стилистика эта станет узнаваемой только лет через 300. Неумолимая логика жанра ставит креативного персонажа в комическое положение.

#киносреда от Бориса Орехова
3 минуты