22 подписчика
«Хижина в лесу» (2012, снято в 2009) задорно развинчивает жанр слэшера, вернее, объектом травестирования является не столько жанр, сколько его формульность, из раза в раз воспроизводимое единообразие.
Секретная правительственная организация ежегодно разыгрывает в специально оборудованной хижине ритуал, сюжетно соответствующий структуре слэшера: группу подростков методично уничтожают ужасные монстры, а происходит это по заранее регламентированному сценарию и регулируется Режиссером. Оказывается, этот ритуал необходим, чтобы умилостивить Древних Богов, которые в случае неудачи восстанут и разрушат мир. За сложной сюжетной конструкцией, не очень скрываясь, маячит простая аллегория кинопроизводства, где секретная организация — это съемочная группа, режиссер — Режиссер, а Древние Боги — зрители, недовольство которых дорого обходится киноиндустрии.
По правилам ритуала его участники сами выбирают чудовищ, которые, пробудившись принесут им смерть. Попадая в подвал хижины, персонажи рассматривают диковинные предметы, каждый из которых связан с каким-то из монстров, и в итоге останавливаются на дневнике, в нем семья зомби описывает изобретенный ими культ боли. Среди неаппетитных откровений вдруг появляется такая фраза: «Dolor supervivo caro. Dolor sublimus caro. Dolor ignio animus». Персонажи делятся друг с другом наблюдением, что это «на латыни», что, конечно, очень смело, учитывая полное небрежение грамматикой этого языка.
Поскольку весь фильм — веселый постмодернистский капустник, корректной латыни здесь ожидать и не следовало, правомерна и зрительская гипотеза, что сломанная грамматика появилась намеренно. Она подкрепляется и финальной сценой, где герои рассуждают о том, что человечество себя не оправдало, так сказать, «сломалось» и «несите следующее». Сломана не только грамматика, сломан сам биологический вид человека.
Но все же в этом адском лингвистическом вареве реализуется один поверхностный стереотип — будто бы язык состоит из слов. Если зачерпнуть их из словаря и, не меняя формы, щедрой рукой рассыпать в тексте, то и получится язык. Например, латинский. На самом же деле важно помнить: материя языка включает не только слова, но и — на равных! — правила их сочетания друг с другом. В числе других — грамматические правила.
В дневнике из мрачного подвала проигнорировано именное словоизменение, а глаголы стоят в форме первого лица, хотя речь явно строится не от первого лица. Если мысленно восстановить правильные связи, то должно получится что-то такое: Боль переживает плоть. Боль поднимает плоть. Боль сжигает дух.
Что все это значит, неизвестно. Да и не важно. Разгневанные грамматическими ошибками Древние Боги восстают и уничтожают все человечество, так что читать на латыни будет уже некому.
#киносреда от Бориса Орехова
2 минуты
30 октября 2023