18 подписчиков
#31. Красота форм в природе
Задание: сегодня будем рисовать пейзаж.
Терпеть не могу осень. То слишком медленно, то очень уж внезапно. Слезливая, капризная, угрожает близкой зимой, и уже темно по пути с работы, и не видно луж, и отопления нет. А потом вдруг вспомнит про тепло, и маешься от жары в поликлинике. И окно не открыть — дети раздетые. Мнется, ломает руки, как истеричная женщина («так вас беспокоит кашель? — ну я же говорю, все по порядку. У него кожа... милый, задери штанину, покажи... а, у тебя колготочки... — уже десять минут из девятнадцати, дайте же мне помочь вашему ребенку! Впрочем, это про себя, вслух нельзя, бесполезно, только запутается еще больше).
Но как же она красива! За одну прозрачную хрупкость берез прощаешь ей истеричность отопления; мокрый блестящий новый асфальт — награда за дождь, брызгающий со всех сторон и обязательно — за воротник. Над этим черным, почти зеркальным тротуаром — голые беззащитные ветки, уже мертвые, их только доломать и сжечь. Их изломы резки и не музыкальны, они должны быть укрыты листвой, лежащей сейчас грязными, прелыми, пахучими кучами. В этом шумном шуршащем ворохе еще живы некоторые — «багрец и золото». Они уже подпорчены, но патина делает их более драгоценными. Завернутый сухой край бросает округлую нежную тень на чистую желтизну листка. Багровые прожилки — сеть тропинок («направо пойдешь — не сносить тебе головы», влетит от мамы, уже три часа ждущей тебя после школы и оббежавшей все дворы. Где дочь? Украли, увезли, где же она? И хлесткий шлепок ладонью-листом по спине. Почему дети не помнят, что мамы копят седину, ища и ожидая их?)
А вот еще почти зеленый, тот цвет, который вчера был зеленым. Не выдержал угроз ветра, испугался, отпустил ветку. Он жил только одно лето, он не знает, глупый, что ветер напрасно ругается, как и мама. Он просто сильно тревожится, но скоро, скоро все будет белое. И желто-зеленый лист был бы укрыт, спрятан этим белым. И потом, весной, старое зеленое встретилось бы с новым, таким свежим, острым. Листья не знают, что еще будет после белого, они уступают этому сильному, наглому, свистящему. Они летят, думая, что это — их мечта, их полет («смотри, я сам, я взрослый, я большой!»). Грязный ворох принимает их в свои объятия и украшает себя ими. И другими — красными, коричневыми, багровыми — как у того, с бакенбардами и в крылатке.
На перекрестке Победы — Бакинских — стайка сплетниц-берез. Они знают, что прекрасны, эти шестиклассницы, кокетничают, щебечут, их видно издалека. И новые многоэтажки построены, чтобы оттенить их тонкую нежность. Желтая, желтоватая, желто-зеленая грива волос падает на глаза, прядь прилипает к губам, смеёшься, отводишь рукой, зная, как пленителен этот жест, и как замирают тополя рядом, не в силах отвести взгляд от этой руки, и от этой пряди. Ветер! Ветер сдувает челку назад, мчишься по Победы, как в кабриолете, глупая девчонка-береза, и трамваи едут тебе навстречу по сильным стальным рельсам.
Над всем этим — небо. Уже тяжелое, в тучах — снег, он и был сегодня. Пока еще скромный, пробует, осваивается. Там среди туч — голубое, яркое, ненадежное. Со всех сторон — серое, слоями, фестонами, складками — как вечернее платье. Свинцово-роскошное, оно совсем зимнее. И зонт можно не брать. Ветер будет играть им, и заляпает очки. Жаль, что ты носишь джинсы и теплые ботинки. Ветер любит юбки.
Уже темно, лужи, дождь. Расходимся, не глядя на небо — его уже не видно. Ни звезд, ни туч. Отражение фонарей и светофоров — вечерние драгоценности этой желто-красной в свинцовом платье. Отраженные — прекрасней настоящих, они размыты, увеличены, беспокойны.
Хочется спать. Текст — не по заданию, нужно про природу. Та, что в джинсах — жительница города, на природе не может, там ей все слишком. А здесь — все в меру, все по ней: и асфальт, и трамваи, и островки берез, и укрощенный дверями ветер. Одно небо, всегда верное, всегда надежное — над головой.
Ох, 3827, но это с пробелами. Можно идти спать. Спать, спокойной ночи!
3 минуты
11 октября 2023