111 подписчиков
«Личная священная история»
Одна из формулировок, посредством которой я предпочел бы говорить о духовности в современном мире: personal sacred narrative, или «личная священная история». Это определение предложила Аманда Уильямс, исследователь танца и духовности, в книге Dance, Somatics and Spiritualities.
На мой взгляд, выражение «личная священная история» — лучший вариант для нашего контекста: у человека есть личная история отношений с другими людьми или личная история трагедий, а есть личная история отношений со священным.
«Личная священная история» для любого из нас начинается не с умозаключения, а с переживания особого рода прямого соприкосновения с чем-то, что не вмещается в повседневность; это переживание появляется при обращении к предельным вопросам: в чем смысл существования? Ограничивается ли смысл этой жизнью? Кто я? Что по-настоящему ценно? И в какой-то момент мы слышим зов—он ведёт, побуждает искать, ставить перед собой новые большие вопросы. И ответами становятся персональные (или, скорее, трансперсональные) откровения, которые мы получаем на этом пути, — они и являются содержанием «личной священной истории».
Формулировка personal sacred narrative указывает на то, что «личная священная история» — это не только история как событийный ряд, но и нарратив, способ говорить о ней. Это очень важное уточнение: мы имеем дело с духовностью не как обьективной вещью, а как с определенным способом описывать сложнейшие, тонкие феномены тех сфер сознания, где любые внешние определёния быстро становятся ложными. Сегодня у нас есть доступ к богатому культурному наследию всего человечества, мы можем оперировать очень разными языками.
«Личная священная история» должна быть грамотно и качественно написана. Для меня ведущими критериями качества являются хорошее знание оснований своей картины мира и экологичность: есть мой личный духовный опыт, и я знаю, к какому действию в мире он меня ведёт; я знаю, каким языком пользуюсь для его описания и почему я его выбрал.
1 минута
27 сентября 2023