13,6 тыс подписчиков
Когда заходит речь о прощении и о его трудности, но необходимости, очень часто люди спотыкаются на том, что им кажется, будто простить означает непременно восстановить те отношения с человеком, которые были у нас прежде. А это на самом деле далеко не всегда так.
Не нужно все же ставить знак полного равенства между тем, как прощает нас Господь и как можем (должны) прощать мы. Когда мы ищем прощения у Бога, просим, молимся о нем, то под ним мы понимаем возможность возобновления близости с Богом, восстановления нашего личного общения с Ним, той связи, того соединения, в котором для человека – всё.
Но Господь может нам это дать именно потому, что Он Бог, Всемогущий, Всепремудрый, Неизменный. А мы… мы не таковы. И потому есть ситуации, когда простить значит решиться все же на что-то иное, а не на полное воспроизведения образа взаимоотношений с человеком, бывших прежде.
Скажем, если человек нас обокрал, воспользовавшись нашим доверием, то прощение не предполагает, что мы обязательно должны предоставить ему возможность сделать это снова и посмотреть, что из этого получится.
Если человек перед всеми обнаружил поведанное ему в качестве тайны, вынес на свет то, что мы хотели бы оставить между нами, то, прощая его, нам совершенно нет нужды вновь откровенничать с ним и вновь позволять кому-то разболтать сказанное ему приватно.
И тем паче, в случае, если кто-то вонзил нам нож в спину, а нам посчастливилось выжить, то долг прощения не требует, чтобы мы опять осмелились повернуться к нему спиной и хладнокровно ожидать: повторит он свое действие или же повременит с ним.
Нет. Очень часто прощение означает просто, что мы не питаем к человеку недобрых чувств, не желаем ему зла, не мечтаем об отмщении, а напротив, молимся о милости Божией к нему, готовы помочь, если будет нужда и будет при том у нас такая возможность. А не что-то иное, что невозможно человекам и возможно лишь Богу.
1 минута
5 сентября 2023
388 читали