Никогда еще я не писала книгу так быстро: за восемь месяцев от предложения до сдачи рукописи. Это профессионализм: когда ты точно знаешь, как и что писать, и точно знаешь, где и как найти нужный материал. Забег был стайерским, но бежала я его со спринтерской скоростью. И, как сейчас чувствую, надорвалась: восемь месяцев без выходных, не выключая мозги даже на ночь. И сейчас даже мысль о тексте – любом – вызывает отвращение. Писать сейчас – о чем бы то ни было – не могу и не хочу. Так бывает почти после каждого большого проекта. Но сейчас, после книги о Майе Плисецкой, мое ощущение сдувшегося шарика – когда ты растерзанной безвольной тряпочкой валяешься на асфальте – острее, чем когда бы то ни было раньше.