799 подписчиков
В УКРАИНСКОМ КОНФЛИКТЕ НЕ МОЖЕТ БЫТЬ ПРОМЕЖУТОЧНОГО РЕЗУЛЬТАТА
Лозунг «Украина – это не Россия» был лжив с самого начала, Кучма, тогдашний президент Украины запустил его в массы, прекрасно сознавая его чисто идеологическую функцию.
Украинцы никогда не были «нероссиянами», поскольку именно они составляют значительную часть русской культуры и науки, не будем забывать, что и Хрущев, и Брежнев были украинцами и в управленческих структурах СССР было великое множество выходцев с Украины. Решение о юрисдикции Украины над новороссийскими губерниями и передача Крыма потому и произошли так легко, что в общественном сознании не было ни малейшей мысли, что юрисдикция Украины отделяет все это от России.
Поэтому Украине стать «не Россией» - значит стать никем, бесплодно пытаясь соорудить «нацию» и государство как конструкции без фундамента. Поэтому и национализм украинский имеет не этническую, а местечковую природу. Таких настроений немало и у нас – сибиряки любят поговорить о своем особом национальном характере, уральцы в девяностые чуть-чуть не допрыгались до отдельного государства, петербуржцы подчеркивают свои отличия от москвичей, о Северном Кавказе я вообще молчу.
Сегодня уже ясно, что СССР разрушила выродившаяся советская элита, занявшаяся мародерством бывшей общенародной собственности. Для республиканских элит «нероссийскость» была единственным способом хоть как-то узаконить в глазах всего мира и захваченную собственность, и власть. Законность государственной власти (или легитимность) не обеспечиваются одними демократическими выборами. Выборы происходят и при формировании какого-нибудь сельсовета деревни Гадюкино, но никто не признает председателя сельсовета главой государства, даже если одновременно при этом прошел референдум об отделении от России.
Получив признание «независимости» из рук Ельцина, бывшие советские республики понимали ее непрочность. Сам Ельцин был недостаточно легитимен, особенно после государственного переворота 1993 года.
Именно поэтому республиканские элиты начали искать признания собственной законности за рубежом, а для этого нужно было всему миру доказать, что они – «не Россия». Запад всегда поощрял эти процессы, но где-то это получалось, а где-то – не хватало ресурсов.
Прибалтам это удалось легче всего – у них никогда не было собственного суверенитета, они всегда примыкали к чужим, переходя из рук в руки.
Но вернемся к Украине – наше национальное родство всегда обеспечивалось русским языком. Русский язык всегда был главным языком украинцев, а малороссийское наречие было вторично. В сегодняшней России таких наречий, в том числе неславянских, великое множество, но ни один этнос, образующий великую российскую нацию, не захочет отказаться от русского языка, понимая, что этим самым он выпадает из единого культурного поля в никуда.
Абсолютно не случайно на Украине попытки утвердиться в собственной «нероссийскости» начали реализовываться путем ограничения русского языка. На этом было построено множество идеологических спекуляций, на «нероссийскости» строилась огромная театральная декорация «украинской политической нации».
То, что сейчас называется «специальная военная операция», есть на самом деле гражданской войной, подобно той, что была в начале двадцатого века. Не будем забывать, что Запад в первой гражданской войне также поучавствовал, и не только поставками оружия, но и прямой интервенцией.
Как и первая гражданская война, нынешний вооруженный конфликт был исторически неизбежен и предопределен всей логикой развития России. Как и тогда, на кону вопрос дальнейшего существования российского государства.
2 минуты
21 июля 2023