266,3 тыс подписчиков
Никогда не забуду свою первую сессию и первый экзамен на журфаке МГУ. Назывался он "Введение в журналистику". Я примчалась из редакции в полной уверенности, что сдам его легко, ибо поступила не на дневное, когда мне было 19 лет, вошла в кабинет приемной комиссии, как Прокофьев в консерваторию, сгибаясь под тяжестью опубликованных материалов (простите мою нескромность, но горжусь тем, что в 21 год была принята в Союз журналистов СССР). Школьница 70-х, я легко выдохнула, увидев, что вытащила билет, где было написано "Статья В.И.Ленина "Партийная организация и партийная литература". Мне казалось, что про "колесико-винтик" знает даже ребенок.
Открыла сейчас ленинскую работу (вдруг Альцгеймер?). Надеюсь, не осудите за пару цитат, которые в неком переложении кажутся актуальными и сегодня.
"... литературное дело не может быть орудием наживы лиц или групп, оно не может быть вообще индивидуальным делом, не зависимым от общего пролетарского дела. Долой литераторов беспартийных! Долой литераторов сверхчеловеков! Литературное дело должно стать частью общепролетарского дела, "колесиком и винтиком" одного-единого, великого социал-демократического механизма... (...)
"Всякое сравнение хромает", говорит немецкая пословица. Хромает и мое сравнение литературы с винтиком, живого движения с механизмом. Найдутся даже, пожалуй, истеричные интеллигенты, которые поднимут вопль по поводу такого сравнения, принижающего, омертвляющего, "бюрократизирующего" свободную идейную борьбу, свободу критики, свободу литературного творчества и т. д. (...) Спору нет, литературное дело менее всего поддается механическому равнению, нивелированию, господству большинства над меньшинством. Спору нет, в этом деле безусловно необходимо обеспечение большего простора личной инициативе, индивидуальным склонностям, простору мысли и фантазии, форме и содержанию. Выйдя из плена крепостной цензуры, мы не хотим идти и не пойдем в плен буржуазно-торгашеских литературных отношений. Мы хотим создать и мы создадим свободную печать не в полицейском только смысле, но также и в смысле свободы от капитала, свободы от карьеризма; - мало того: также и в смысле свободы от буржуазно-анархического индивидуализма.
Эти последние слова покажутся парадоксом или насмешкой над читателями. Как! закричит, пожалуй, какой-нибудь интеллигент, пылкий сторонник свободы. Как! Вы хотите подчинения коллективности такого тонкого, индивидуального дела, как литературное творчество! Вы хотите, чтобы рабочие по большинству голосов решали вопросы науки, философии, эстетики! Вы отрицаете абсолютную свободу абсолютно-индивидуального идейного творчества!
Успокойтесь, господа! ... господа буржуазные индивидуалисты, мы должны сказать вам, что ваши речи об абсолютной свободе одно лицемерие. (...) Свободны ли вы от вашего буржуазного издателя, господин писатель? от вашей буржуазной публики, которая требует от вас порнографии в романах и картинах, проституции в виде "дополнения" к "святому" сценическому искусству? (...)
Жить в обществе и быть свободным от общества нельзя. Свобода буржуазного писателя, художника, актрисы есть лишь замаскированная (или лицемерно маскируемая) зависимость от денежного мешка, от подкупа, от содержания".
Как-то так. Простите. Извините. Я нечаянно.
Но экзаменатор не захотел услышать от меня про "колесико-винтик". Он оборвал меня на полуслове, нежно посмотрел в мои простодушные глаза. И спросил:
- Какой фразой начинается последний абзац?
Я вышла с оценкой "удовл". в зачетке. И запомнила на всю жизнь:
- За работу же, товарищи!
Так что вперед. За работу. Хорошего всем, плодотворного дня!
2 минуты
20 июня 2023
6368 читали