272 подписчика
В 1833 году Гоголь пишет писателю и издателю Михаилу Погодину, что сам позабыл о собственном авторстве «Вечеров на хуторе близ Диканьки».
«Да обрекутся они неизвестности! покамест что-нибудь увесистое, великое, художническое не изыдет из меня».
А ведь именно «Вечера» — его визитная карточка, как литерный поезд ворвавшаяся вместе с автором в русскую литературу. Один отзыв Пушкина стоит тысяч страниц восторженных критиков:
«Вот настоящая весёлость, искренняя, непринуждённая, без жеманства, без чопорности. А местами какая поэзия! Какая чувствительность! Всё это так необыкновенно в нашей нынешней литературе, что я доселе не образумился».
Думаю, Гоголю немного стыдно за хитрость, на которую он пошёл, тиснув из заветного ящичка билет на тот самый, литерный.
Украинская эстетика — самый длинный тренд времени. Это сейчас нам кажется, что жанр выдуман Гоголем. На деле, он едва успел с «Диканькой» к шапочному разбору. Да как успел — снёс всех предшественников, этих бесконечных Шаховских, Верстовских и прочих Краснопольских, ныне забытых.
Гоголь ведёт обширную переписку с матерью, собирающей для него поговорки, смешные имена, описания традиций и примет, разной чертовщины. Всё это он красиво упаковывает и выдаёт публике, да ещё под псевдонимом.
Должен признать, что к прежним своим текстам отношусь несколько пренебрежительно и я. Все они меркнут на фоне будущих (не написанных, да и не задуманных ещё) произведений — «увесистых, великих, художнических».
А ведь «Буква А» и «Рыжая» имели успех у читателей, а написанный ещё в детстве «Кого Скушать» собрал все возможные награды и премии, выходил в «Пяти углах», бывших некогда «Ленинскими искрами».
Помню ли я эти тексты? Благодарен ли им? Горжусь ли в достаточной степени своим авторством? Как фонари, освещают они мой писательский путь, а я не смотрю в зеркала и люблю будущие тексты даже больше, чем не только «Рыжую», но и саму рыжую, похитившую некогда моё сердце, да так и не вернувшую на место.
Короче, непонятно.
Тут ещё Дегтярёва периодически рассказывает, с каким удовольствием перечитывает свои прежние тексты. А я даже не храню свои — и это при том, что храню, как последний Чичиков, разные афиши, визитки, этикетки и трамвайные билеты с говорящими цифрами.
Непонятно. Ничего нельзя понять.
«Мне вас погуглили — вы же писатель», сказал накануне мой новый знакомый. А ведь это я сам написал себя писателем, не понимая, как ещё себя обозвать, несколько устав быть «известным петербургским предпринимателем».
Непонятно мне, непонятно. Но пишу столько, сколько не писал, кажется, никогда.
2 минуты
18 июня 2023