60,3 тыс подписчиков
«Ярким примером реакционного, клеветнического фильма является «Охотник на оленей»:
«Сегодня стало ясно, что кино — это могучее идеологическое оружие, что может оно учить, наставлять, воспитывать, а может и обманывать, одурманивать, отвлекать.
На всех языках теперь склоняется термин «политический фильм». Марксистская эстетика давно уже установила, что каждый фильм по-своему политический, что нет искусства, не связанного с жизнью масс, а, следовательно, с идеологией и политикой.
Даже безобидные мюзиклы, эксцентрические комедии, душещипательные мелодрамы имеют свои политические функции. Но уж если слово «политический» становится жанровым определением, если политика обусловливает тему, основу конфликтов, движущее начало сюжетов, если политические фильмы достигают наибольшей по-пулярности, привлекают наибольшее число зрителей — значит, вошло в период своей зрелости киноискусство и нельзя не учитывать его активной наступательной силы.
Эта сила может оказаться созидательной или разрушительной, прогрессивной или реакционной, она может отстаивать правду, а может стать и клеветой, служить гуманизму, а может пойти в услужение человеконенавистничеству, расизму.
Ярким примером реакционного, клеветнического фильма является «Охотник на оленей» — американский фильм режиссера Майкла Чимино. (…)
Реакционная пресса ликует. Имя режиссера ставят вровень с именами Ф. Копполы и М. Скорсезе, самых модных представителей «молодого Голливуда». На фильм сыплются награды, премии. Подсчитываются барыши...
Начало фильма необычно. Сталелитейный завод в маленьком городке в штате Пенсильвания. А рядом — православная пятиглавая церковь с голубыми маковками. У жарких печей — рабочие в масках и комбинезонах; у аналоя священник, говорящий по-английски, но «господи, помилуй» произносящий по-русски.
Завод и церковь — два центра городка, населенного детьми и внуками давних эмигрантов из царской России, уже забывших родной язык, но сохранивших религию и нечто напоминающее старые обычаи. Все это показано сочувственно и очень подробно. Происходит свадьба. Венцы, фата, хождение вокруг аналоя, песнопения, обсыпание молодых хмелем воспроизведены с этнографической тщательностью. Затем танцы и пение в местном клубе: вальс, краковяк, нечто вроде «барыни». Пели «Калинку», «Коробейников» и даже «Катюшу». Неплохо пели. Много пили, целовались, беззлобно сварились. Пьяная езда на автомобиле с внезапно открывающимся багажником и раздеванием на бегу сделаны скорее в духе американских комических, но коллективная грусть под фортепьянную пьесу Чайковского — русская деталь...
В непомерно растянутой вступительной части фильма были даны беглые характеристики нескольких американских рабочих русского происхождения в традиционно американской манере: толстый комик, тощий комик, рослый силач. Наибольшее внимание уделено жениху Стивену и двум его друзьям — Нику и Майклу— Михаилу Вронскому (!), которых играют «звезды» — Кристофер Уолкен и Роберт де Ниро. Они оба ухаживают за одной девушкой.
В беспорядочном нагромождении танцев, песен, драк, погонь, поцелуев и религиозных обрядов нужно выделить три обстоятельства, важных для дальнейшего: завтра друзей призывают в армию; на свадьбе внезапно появляется мрачный и неконтактный тип в берете — из Вьетнама; наутро пьяная компания едет в горы на охоту, и Вронский убивает оленя.
Резкий монтажный стык: горят хижины. Вьетнам.
Насколько свадьба была показана подробно, настолько война — кратко. Из вертолета вываливаются американские солдаты. Вьетнамец (непонятно откуда — с Севера или с Юга) бросает противотанковую гранату в щель, где укрываются вьетнамские женщины и дети. Вронский поливает из огнемета вьетнамские дома. Этого режиссер счел достаточным, чтобы затем все внимание уделить сцене в плену.
У берега мутной и быстрой реки нечто вроде плота. В воде, придавленные бамбуковыми перекладинами, захлебываются пленные — несколько южных вьетнамцев и все три знакомых нам американца. (...) (Юренев Р. Расизм в личине пацифизма // Советский экран. 1979. № 11. С. 19). Окончание этой статьи здесь: dzen.ru/...5c9
3 минуты
4 апреля 2023