61,1 тыс подписчиков
«Есть телевизионные фильмы, от которых в кинотеатре ты, грубо говоря, умер бы с тоски».
«Возвращаясь из детского саде, мой младший сын непременно спрашивает:
— А мультяшки сегодня будут?
Для него «мультяшка» — то же самое, что для меня «Последние известия». Новейшие сигналы из мира реальности, перекодированные для лучшего понимания в наиболее удобную форму.
Волк, оказывается, бывает и свирепым и простодушным. Зайца легко запугать, но трудно догнать, хитрость в образе Лисы так опасна и так обворожительна... Изо дня в день, из вечера в вечер, он — в свои часы, я — в свои, мы наблюдаем две параллельные, бесконечные панорамы пестрой, сложной, многообразной и замечательно противоречивой реальности.
Вот где истоки «эффекта серийности»!
Их ищут в комиксах и в евангелии, в романе-фельетоне и в «1001 ночи», в «Человеческой комедии», и в «Повестях Белкина»... Что-то вроде конкурса отдаленных ассоциаций. Кто неожиданнее? Кто парадоксальнее? Кто смелее? Наибольшая смелость нужна, чтобы сказать абсолютный трюизм вроде того, что серийность начинается внутри другого телевизионного феномена — феномена программности.
С утра, получив газету, мы проглядываем ее в метро. Так-так, ага, все ясно. Будет «Мамина школа», «Университет миллионов», «Очевидное — невероятное», по второй программе в полдесятого — старый польский фильм... О программе «Время» все известно заранее, мы знаем даже, когда будет ее спортивная рубрика, когда — прогноз погоды...
Как закон целесообразности в царстве живой природы создал эволюционную лестницу родов и видов, так и в области информации тот же самый закон порождает виды и рубрики. В информации, как и в лесу, нельзя быть немножко кроликом, немножко совой. Сумчатый волк вовсе не странен и не причудлив, причудливо двойное название единого, слаженного организма. Реальный жизненный факт или социальное явление могут быть интересны с самых разных сторон, для одной, пяти, пятнадцати рубрик.
Рубрика — это классификация сигналов, что текут огромным потоком в нашу квартиру из большого мира. Одно интересно всем и каждый день, другое — некоторым и раз в неделю, в месяц. Художественная информация, как и всякая иная, подчиняется тем же закономерностям. Индивидуальное в ней всегда выступает в структуре знакомого. То новое, что ждет нас в «Кабачке «Тринадцать стульев», в «Наших соседях», неизбежно дополняется клише-героями, клише-ситуациями, клише-адресом. Серийные передачи такого типа поистине могут быть бесконечными, ибо вечна и ненасыщаема зрительская потребность, которую они призваны обслужить.
Телевизионный художественный фильм величиной в пять — десять — двадцать серий — новый случай тех же закономерностей. Полурубрика. Материал не разового, но и не вечного употребления. Потому что протяженность истории, которую нам рассказывают, никогда не бывает произвольна: она связана с мерой новизны. Не поверхностной новизны неожиданного сюжетного поворота — иначе повесть о ссорящихся и мирящихся соседях по коммунальной квартире можно было бы тянуть без конца! А истинной новизны данных «сообщений» для нашего духовного опыта. Перед нами те же «Последние известия», только в особой сфере — сфере художественного освоения действительности.
Давно уже обратили внимание, что телевизионное многосерийное повествование отличается по сути своей от кинофильма, пусть тоже протянувшегося на две или четыре серии. Отмечают нетерпимость телеэкрана к резким ракурсам, к изыскам монтажа. С другой стороны, и мягкие средства кинопоэтики — тонкость второго плана, ненавязчивое воссоздание среды и атмосферы — тоже как будто не звучат на маленьком пространстве сизо-го**бого квадрата. И все же главное, конечно, не здесь. Главное— в особом темпе происходящего, в его принципиально возможной неторопливости, доскональности, жизнеподобной основательности.
Есть телевизионные фильмы, от которых в кинотеатре ты, грубо говоря, умер бы с тоски" (...). (Виктор Демин. «Отменно длинный, длинный фильм» // Советский экран. 1975. № 16. с. 7). Окончание статьи здесь: dzen.ru/...5bb
3 минуты
30 марта 2023
610 читали