4948 подписчиков
Грузинская ситуация показывает, насколько важно для успешного протеста наличие у него институциональных опор. Личная решимость протестующих, несомненно проявленная, опиралась на институты, которых в диктатурах, как правило, нет.
Крупная оппозиционная партия, представленная фракцией в парламенте. Президент, готовая наложить вето на закон, и неясность с парламентским большинством для его преодоления (помните, даже у нас при очередном ужасном законе говорили: «Ну сейчас его президент не подпишет, для того и допустил, чтобы выглядеть спасителем», а он подписывал). Независимая и оппозиционная пресса. Заявленный внешнеполитический курс, который противоречит репрессивным законам, и следовательно затрудняет их принятие (очень хочется бороться с врагами авторитарными методами, но некоторые модальности этой борьбы плохо совместимы с внешнеполитической аффилиацией). Наличие бизнесменов, не зависящих от и не подавленных действующей властью. Наконец, сама по себе не отмененная еще возможность смены власти на выборах, которая заставляет силовиков действовать с оглядкой на эту возможную смену, чтобы не оказаться в положении, когда те, кого они сейчас разгонят, за ними придут — отсюда лояльность силовиков скорее всей государственной машине, чем конкретным политическим лицам.
Без таких опор личная решимость протестующих, как мы знаем, совершенно необязательно конвертируется в успех. Скорее наоборот, отсутствие таких опор в обозримом пространство, обескураживает и демотивирует потенциальных протестующих. Иначе невозможно объяснить, как москвичи, которые массово вышли против танков в 91, и довольно массово против рокировки в 2011, спокойно (сравнительно, разумеется) смотрели на гораздо худшие вещи, а испанцы, которые вели против своего диктатора трёхлетнюю войну с оружием в руках потом в течение трех с лишним десятилетий не попытались сдвинуть его при помощи массового протеста. Диктатор успел превратить государство в машину своей власти, и протесту в нем просто не было на что опереться.
Это касается протестов не только в диктатурах. Если у желтых жилетов в силу неясности, завышенности и противоречивости их требований и отсутствия структуры нет союзников в парламенте, правительстве, прессе, бизнесе и мировом сообществе (той же евробюрократии), то и результат их очень массового протеста будет далек от реализации его размашисто поставленных целей.
Протестовать имеет смысл всегда, даже там, — не добиться целей, так хоть поддержать открытость площади для граждан — эффективнее всего это делать в демократиях, или в тех фазах диктатуры, когда институциональные опоры протеста еще не демонтированы или выстраиваются самой диктатурой в периоды либерализации ради собственного выживания. Лучше всего протестовать на будущее — против самого демонтажа этих опор — как сейчас сделали в Грузии — не против диктатуры, а против того, что может сделать ее приход возможным.
Ловушка возникает тогда, когда одна из политических сил выступает против самого наличия этих опор на них же опираясь — классический случай — против свободы буржуазной прессы в свободной буржуазной прессе, за классовое или национальное правосудие на классическом судебном процессе и тд.
Россия попала в эту ловушку, которая состояла в том, что демонтаж опор для протеста огромному количеству людей в Росси и вне России —тому же бизнесу, образованному сословию, бюрократии, международному сообществу — казался менее опасным, чем антидемократический протест и антикапиталистический реванш, который мог этими опорами для протеста воспользоваться. Когда сами собрались протестовать, опереться было уже не на что, а реванш, хоть и в измененной форме, все равно вполз и водворился.
3 минуты
13 марта 2023
420 читали