Посреди ночи у мелкого опять случился приступ человеколюбия в самой грубой форме самоотверженного альтруизма. И как нередко бывает, от этого он и пострадал. Отбыл по этапу в места не столь отдаленные от параши. Не отсидев и половину срока, получил амнистию за примерное поведение и жалостливые песни. Вышел на свободу гулять сам по себе совсем озверевшим. Первым делом закоренелый рецидивист покусился на мирно спящего у меня в ногах папашу. Побоище сопровождалось воплями ("мяуфиози" - это единственное приличное выражение) и шипением от старшего поколения. К счастью темнота скрывала это ужасающее зрелище.