"Я начал работать над манускриптами Перголези, как бы корректируя собственное старое сочинение. Я знал, что не смогу „подделаться" под Перголези, в лучшем случае я мог повторить его со своим акцентом. Дягилев хотел получить стильную оркестровку и ничего более, моя же музыка так шокировала его, что он некоторое время ходил с видом Оскорбленного Восемнадцатого Века. В действительности же замечательно в „Пульчинелле" не то, как много, а то, как мало там добавлено или изменено... Меня бранили за сочинение „простой" музыки, порицали за дезертирство по отношению к „модернизму", обвиняли в отречении от моего „истинно русского наследия". Люди, никогда до того не слыхавшие моих оригиналов или не интересовавшиеся ими, кричали: „Кощунство! Классика принадлежит нам. Оставьте ее в покое". Мой ответ им всегда был и остается неизменным: вы „почитаете", а я люблю." Игорь Фёдорович Стравинский о работе над балетом "Пульчинелла"